Катя Миллэй - Океан безмолвия

— Тебе омерзительна сама мысль о сексе со мной?

— Нет, секс с тобой — это, как всегда, предел мечтаний. Меня вымораживает фраза «заняться любовью». Ненавижу это выражение. Мне кажется, я и в шестьдесят лет предпочла бы трахаться , а не заниматься любовью . Бр-р. — Она содрогается.

— Прекрасно, — говорит Дрю, снова самоуверенным тоном. — Тогда, раз ты ничья, я прямо сейчас брошу тебя на пол и трахну.

— Сделайте одолжение, — встреваю я. — Либо давайте уже трахнитесь, либо заткнитесь. — Я включаю телевизор — сил нет слушать их треп — и кидаю пульт на диван. Веду себя, как ревнивый кретин. А я и есть ревнивый кретин. Пусть я и знаю, что между ними ничего нет, но мне от этого не легче.

— Других вариантов у нас нет? — спрашивает Дрю. — Я, например, знаю, какой выберу.

Солнышко сует ему в рот еще одно печенье и велит закрыть тему.

— Слушай, я, наверно, фунтов десять набрал с тех пор, как познакомился с тобой. А ты столько этого дерьма жрешь и ничего. Как тебе это удается? — спрашивает он, стряхивая с ладоней крошки.

— Я бегаю, — отвечает она. — Много.

— Нет, это не про меня, — отмахивается Дрю.

— Не волнуйся. — Она улыбается. — С твоим уровнем тестостерона за метаболизм можно не беспокоиться.

— И то верно, — с самодовольным видом соглашается он.

— Кстати, о верности и тестостероне: кто-нибудь объяснит мне, что там за фигня с Тьерни Лоуэлл? — спрашивает Солнышко.

— Нет, — категорично заявляет Дрю.

Она выгибает одну бровь, глядя на него, и он испускает протяжный стон, как ребенок, у которого только что отняли видеоигру.

— Ладно. Но только потому, что я слабенькая и страсть как тебя боюсь.

Дрю усаживается на диван, предлагает ей сесть рядом, но она устраивается у меня на коленях. И плевать мне, что она не моя подружка.

— История стара как мир, — безжизненным голосом начинает Дрю. — Мальчик знакомится с девочкой. Мальчик просит девочку поласкать его в интимных местах. Девочка поражает мальчика тем, что знает немало бранных слов и складно их употребляет. Мальчика и девочку в наказание оставляют после уроков. Расцветает любовь. Они встречаются тайком. Четыре месяца.

Солнышко смотрит на меня, ждет, что я подтвержу его слова.

— Чистая правда, — говорю я с каменным лицом. Я всегда подозревал, что они спали, только думал, всего раз перепихнулись. Как все было, узнал только теперь. Дрю молчал, как партизан, пока я не припер его к стенке на следующей неделе после того пресловутого ужина, на котором затеяли эту дурацкую игру под названием «Правда или расплата». Но я припоминаю, что в тот период с Дрю что-то происходило. Теперь все встало на свои места.

— И..? — спрашивает она.

— И ничего. Вот и все. — Дрю снова включает телевизор.

— Сволочь ты, — бормочет она.

— Сама такая.

Почему-то меня их перепалка не веселит так, как их самих.

Последние три часа мы с Дрю сидим за обеденным столом у него дома. Перед каждым из нас открытый ноутбук, и мы соревнуемся, кто больше нароет материалов и прецедентов на скучнейшую тему — об ограничении количества сроков работы на выборных должностях. Пожалуй, это интереснее, чем налог на бензин — тема, которую нам могли бы подкинуть. Через две недели состоится окружной турнир по искусству ведения дебатов. Я в нем не участвую, но присутствовать мне придется. Да и оценки по риторике мне ставят за проделанную подготовительную работу.

Пока я остаюсь помощницей Дрю по сбору материала. Больше ни у кого из участников помощников нет, но, поскольку я посещаю класс риторики, а сама выступать не могу, он добился, чтобы меня прикрепили к нему. Не будь он так хорош, просьба его не проканала бы, но он защищает честь школы. Дрю выступает успешно — значит, и команда выступает успешно. А если команда выступает успешно — значит, мистер Трент хорошо поработал. Поэтому он готов дать Дрю все, что тот ни попросит. Меня это вполне устраивает, ибо при таком раскладе я избавлена от домогательств Итана Холла. Тот почему-то думает, что, предлагая мне в методкабинете отсосать у него — в его понимании это невинный флирт, — он ведет себя романтично.

Я вручаю Дрю распечатки и свои записи, и мы, чтобы закончить работу к вечеру, делим ее на двоих. Я не перестаю донимать его вопросами о Тьерни.

— Но вы же можете остаться друзьями. Это лучше, чем ничего. — Я не большой специалист по части отношений. Никаких. Ни родственных, ни романтических, ни дружеских. Отношения предполагают общение, а это не мой профиль, так что отношения — не моя тема. Я просто в толк не возьму, почему Дрю ведет себя так, будто ненавидит ее, хотя ненависти к ней у него явно нет.