Сын Ок Ким - Сеул, зима 1964 года

На этом молодой человек из парка закончил свой рассказ.

— Остаётся добавить, — некоторое время спустя проговорил он, — что в ту ночь, несмотря на столь шумное бряцанье пианино, только один человек вышел, чтобы оторвать меня от инструмента — и это был дедушка. Хотя я, кажется, всё же слышал какое-то покашливание…

Ещё он сказал, что и сам не мог понять, отчего испытывал такое дикое одиночество, и почему хватка деда, тянущего его из комнаты, была такой железной. Проговорив это, молодой человек в упор посмотрел на меня и спросил:

— Как вы думаете, кто был не прав?

— Х-м-м…

Я задумался. Если честно, то мне с трудом верилось во всю эту историю. Во-первых, едва ли такая жизнь вообще существует, а даже если и существует, то нельзя сказать, что одна из них обязательно должна быть ошибочной, и даже наоборот — оба случая похожи в своей безжалостности, а если всё-таки признать, что одна из сторон ошибочна, то это происходит от того, что юноша пытается одновременно объять совершенно разные вещи. Так думал я.

— Или это я был не прав? — снова спросил юноша у меня.

— Гм-м… — снова задумался я.

Выходит так, что неправых нет. Хотя сказать честно, я тоже не знаю. Неоспоримо то, что если бы мне, как и тому юноше, пришлось пожить двумя такими разными «жизнями», то и я бы пришёл в растерянность.

1963, июль

Суббота, после полудня. Вот, чёрт возьми, что-то на душе чересчур спокойно. Наступит завтрашний вечер — и я буду расплачиваться за это. Так уж повелось, что в воскресенье после обеда начинает просыпаться беспокойство. А значит, надо на всю катушку использовать вечер субботы. Нетерпеливые студенты в субботу ушли с утренних пар и разбежались по своим делам. Особо же нетерпеливые ещё в начале семестра во время выбора предметов не стали занимать себе этот день недели.

— Эй! Будь другом, дай тетрадку! Меня не было на прошлой лекции, — хлопнув К по плечу, просит кто-то на выходе из кабинета.

— Вряд ли ты мой почерк разберёшь… — говорит К и отдаёт тетрадку.

Надо же, оказывается, есть такие зануды, что берут переписать конспект в субботу после полудня. Тот, кто позаимствовал тетрадь, убежал, изображая из себя страшно занятого. Двор утопает в солнечных лучах ранней осени. Воспалённые глаза К не выдерживают такого потока света и прищуриваются. Все фотографии, на которых он в лучах солнца, получаются с прищуром. Чересчур яркие лучи солнца превращают глаза К в в двух инвалидов.

Ранняя осень, суббота после полудня. Погода до омерзения хороша. У ворот стоит арендованный автобус для кружка любителей гор. Одетые в походные куртки и штаны студенты с рюкзаками за плечами забираются в автобус. Чёрт подери, надо было записаться хотя бы туда. Однако членство в этом кружке требует слишком больших расходов. Почти все пижоны, записавшиеся туда, сделали это из желания пофорсить. Одели куртки с капюшонами, взвалили на спину рюкзаки, а чтобы они смотрелись потяжелее, напихали туда смятых старых газет, натянули белые чулки, нарочно обули стоптанные полевые ботинки, чтобы выглядеть посолиднее, напялили форменные штаны американских военных моряков, на плечи навесили транзисторы и фотоаппараты, а на нос нацепили солнцезащитные очки… Даже если купить эти иссиня-зелёные штаны в лавке старьёвщика на Тондэмуне, то выложишь за них не меньше шести-семи сотен вон. Эх вы, пижоны… Наверняка будет стыдно, когда обрядившись в такую дороговизну, придёте в лес, а там нет никого, кто бы полюбовался на вас… Ну, конечно же, по дороге обратно, сидя в междугороднем автобусе или в поезде и ловя восхищённые взгляды деревенских, вы почувствуете удовлетворение…

Всё это так, однако мне-то какое дело… Суббота, после полудня. В библиотеку, уж извините, идти не охота, да к тому же там скорей всего уже закрыто. Для начала надо бы раздобыть сигаретку и покурить. К обводит взглядом двор, чтобы найти подходящий объект, у которого можно стрельнуть курево. Как раз в это время из-за угла седьмого лекционного зала появляется Р. Его очки поблёскивают на солнце. К машет рукой в его сторону. Р с улыбкой на лице подходит.

— Одну сигаретку, — протягивает К руку.

— Ну и нюх! Как ты догадался, что я купил сигарет? — Р достаёт из кармана ещё непочатую пачку «Пагоды». Похоже, он только что из буфета.

— Вот это да! Не уж-то «Пагода»? И с каких это пор «Белый тополь» в отставке?

— Да ну тебя, только сегодня.

— А, так у тебя свидание?!