Клаудио Магрис - Вслепую

Голос преподобного Бланта казался булькающим кудахтаньем, но говорить ему об этом не стоило, не то он бы отказался вручить мне обещанный шиллинг. По шиллингу за каждую проповедь. В любом случае, каждый второй шиллинг возвращался к преподобному во время игры в карты и превращался в кружки пива, откуда он периодически разрешал мне глотнуть. Я не обижался: всё-таки прелат Блант добавлял в мои записи кое-что своё, какую-нибудь выскочившую вульгарность, повтор, перепутанную цитату из Библии и смазанный образ, тем самым портя написанное.

Как бы то ни было, благодаря тем проповедям мне отвели отдельную камеру, в которой были запас бумаги и свечи. Писец приносил мне нужные книги, когда я его об этом просил, и порой строчил под мою диктовку. «Не из-за лени, но ради проверки, годен ли текст для чтения вслух», — объяснил я преподобному необходимость в переписчике.

Совсем по-иному в Голом Отоке. Там я совершенно не вслушивался в происходящее вокруг, в мир и его звуки. Я не искал облегчения своей доли. Возможно, потому что я был глух: спасибо тюремщикам, которые повредили мне полость среднего уха. А вот в Ньюгейте, это да. Как только открывалась входная дверь, чтобы повести одного из нас на виселицу в Тайберне, я сразу же старался ухватить просачивающиеся шумы: дорога, бродячие торговцы, ор пьянчуг, неясные шорохи, жизнь. Бывало, что я писал ночью только с целью побороть тишину, подделать ее. Написанное мной приходится всякому по вкусу. Я воспеваю свободу морей и политику сурового протекционизма. Что если я сам себе противоречу? В море находится место для всех и вся: для жизни и смерти, свободы и ограничений. К тому же, писать вообще полезно: каждой книге — своё опровержение. Давайте тогда только их, опровержения, и печатать? Так мы загоним нахальных, полных предубеждений критиков в ловушку: они хают твою пародию на себя самого, а ты, вуаля, достаёшь им из-за пазухи оригинал и тем самым гасишь атаку, заставляя умолкнуть. Именно так я сделал с книгами о христианстве на Отахеити и христианстве как естественной религии природы…

Последную свою книгу я написал в тюрьме. Ладно, в камере. Божественно. Бог. Это такое серьёзное, праздное, бессодержательное слово, оно заполняет собой пространство знакомых сердцу шумов. Почему оно не пришло мне в голову в концлагере? Без Бога мы потерявшиеся дети — хорошее начало. Куда делся тот том? Трактат о религии, точнее, о христианстве как природной религии. Вызов атеистам, тем, кто не верует. Чтобы стать товарищем, необходимо верить. Ничто в мире не может быть идеально и вечно, никто не в силах быть самодостаточным: поколение за поколением сходят в могилу, корабли терпят крушения, пропадают целые экипажи, но, по сути, не происходит ничего…

Остальные: деисты, теисты, медсестры, сёстры-хозяйки, главврачи и заведующие отделением, — все они сделаны из того же теста, на той же муке замешаны. Недостаточно лишь того, что Бог сотворил мир. Многие, кто думают обратное, претендуют жить без Его надзора, как им заблагорассудится. Мир велик и красив, как коралловые острова и развевающиеся по ветру лепестки цветов, но он полон также страхов, слёз, одиночества, ненависти и злобы, которые точат тебя изнутри и душат… Бог мой, нельзя обойтись Твоим нахождением там наверху, над всеми нами, будто и нет Тебя вовсе, необходимо, чтобы Ты отозвался на наши крики, разделил Красное море, утихомирил штормы и возвратил корабли в порт. Или чтобы карал. В любом случае, следует давать о себе знать…

Да пошли же нам потопы. Нужно опровергнуть каждое положение горделивых теистов и свободных мыслителей, что возносят человека в его нищете на глиняный пьедестал. Всякая империя — не что иное, как пустое величие, поглощённая морем Атлантида. Книги мне приносят квакеры, когда приходят навестить нас, заключённых. Многие подолгу со мной беседуют, например, госпожа Элизабет Фрай со своими набожными спутницами. Кстати, они занимаются тем, что находят жён для мужчин, живущих в Новом Южном Уэльсе и на Земле Ван Димена, вербуют их, и те добровольно направляются сюда.

Госпожа Фрай дарит мне Библию. Библия является истинной наукой, подтверждением чему может служить всё вокруг.

Земля хранит в себе следы Великого потопа: в горах найдено бесчисленное множество ракушек и ископаемых рыб, скелеты неизвестных животных и кости гигантских гиен. В Дахау тоже можно отыскать много отметин Апокалипсиса: человеческие скелеты, надписи на стенах, граффити, засохшие пятна крови, но проводить здесь раскопки никому не интересно, — все делают вид, что они здесь ни при чём. Однако есть в потопе что-то чарующее: непрестанно обрушиваются на морские валы, острова, папоротники и одетые мхом скалы ливни, небесные воды, затапливающие землю и воссоединяющиеся с морями, как у истоков творения…