Вячеслав Бондаренко - Взорвать «Аврору»

Крепыши обменялись непроницаемыми взглядами. Машина свернула с проспекта на набережную Мойки, а с нее – снова на улицу Дзержинского.

– О, а вот и Гороховая, – весело произнес генерал. – Знаете, была такая шутка: по Гороховой я шел, да гороха не нашел…

– Вынужден вас огорчить, гражданин Покровский, – серьезно поправил второй крепыш. – Это улица Дзержинского.

«Форд» остановился перед высокими железными воротами и коротко посигналил. Генерал растерянно взглянул на спутников.

– Позвольте, но ведь моя супруга живет на Екатерингофском проспекте! Вас что, не известили?.. Мы же еще не доехали!

Крепыши молчали, глядя в разные стороны. Ворота с лязгом раздвинулись, и автомобиль въехал во внутренний дворик дома номер 2.

Через двадцать минут генерал в расстегнутом пальто сидел на стуле перед начальником областного отдела ОГПУ Мессингом. Вид у Покровского был возмущенный, а у Мессинга – усталый.

– Позвольте, Станислав Адамович! – негодующе говорил генерал. – Но я же… я же фактически предотвратил теракт, направленный против глав Советского государства! Я же заранее сдал вам нашего агента! Я же передал полпреду в Риге все нужные сведения. Вы же… вы же по результатам этой операции орден получите, какой там у вас… Красного Знамени. – Он сорвался на крик. – Вы же обещали!!!

– Алексей Кириллович, дорогой, – поморщился Мессинг, – за то, что вы оказали Советской власти неоценимую помощь в 1927 году, мы вас судить не собираемся… А вот за то, что вы боролись против военно-революционного комитета в ноябре 1917-го, за то, что взяли в руки оружие в 1919-м…

На лбу генерала появились крупные капли пота. Он нервно промокнул их платком.

– Но… но я же осознал! Я же понял, как я заблуждался! Еще в двадцать третьем… я… я сознательно шел на контакт с вашей разведкой… – Покровский привстал и срывающимся, жалким голосом выкрикнул: – Отпустите меня к жене и дочери! Дайте умереть в России!

Мессинг искренне, без наигрыша рассмеялся.

– Умереть в России? Думаю, генерал, что такая возможность у вас будет… – Он нажал на кнопку на внутренней стороне стола, на пороге появился рослый чекист. – Увести.

Генерал с ужасом смотрел на Мессинга. Потом он начал сдавленно, икающе рыдать. Сквозь рыдания послышалось жалкое, умоляющее: «Ведь не звери же вы… не звери…» Чекист грубо схватил его за плечо и буквально выволок из кабинета.

Мессинг с тяжелым вздохом потер ладонями лицо и снял телефонную трубку.

– Добрый день, – произнес он. – Мессинг у аппарата. Пожалуйста, советское полпредство в Латвии, Лоренца.

Полномочный представитель Советского Союза в Латвии, тридцатисемилетний Иван Леопольдович Лоренц – худой, усатый, в строгом черном костюме, – сидел в большом кабинете, расположенном в здании полпредства на тихой рижской улице Антонияс, под портретом Ленина и работал с документами, которые ему подали на подпись. Один из телефонов на его столе тихо зазвонил.

– Лоренц, слушаю вас, – коротко сказал полпред, сняв трубку. – А, добрый день, Станислав Адамович… Хорошо все прошло, да? Ну и великолепно. Тогда мы вступаем в завершающую стадию… Я понял вас. Всего доброго, вам тоже удачи.

Полпред положил трубку и снял трубку другого аппарата.

– Ланге? – произнес он. – Это Лоренц. По Балтийской Военной Лиге – все. Исполните и доложите мне.

Он положил трубку и снова углубился в чтение бумаг.

Положил трубку в своем ленинградском кабинете и Мессинг. Завел руки за спину, с наслаждением потягиваясь, и улыбнулся. Операция «Аврора» была завершена.

Не зря в свое время Иностранный Отдел ОГПУ сделал все возможное, чтобы провести на пост главы Балтийской Военной Лиги генерала Покровского – человека, оставившего в Советской России обожаемых жену и дочь. Связь с ним держал Карлис Ланге, формально занимавший должность секретаря военного атташе СССР в Латвии, а фактически – глава советской резидентуры в Риге.

О «крючке», на котором сидел генерал, не знал никто в его окружении. Платой за предательство своих соратников стала для него возможность вернуться на родину, к семье. Причем Мессинг предоставил ему такую возможность далеко не сразу – сперва потомил в эмиграции, потерзал душу обещаниями, выбил из Покровского действительно стоящее дело, за раскрытие которого его, Мессинга, ожидала высокая награда. Предотвратить взрыв «Авроры» и покушение на вождей в день десятилетия революции – за это много чего полагалось… Правда, некоторые нюансы он все же не сумел предусмотреть, но у него хватило влияния в ОГПУ, чтобы нейтрализовать возможные громы и молнии, направить их на «шестерок». А Покровский… что ж, собаке собачья смерть. Конечно, ни к какой семье его не пустят, жена и дочь генерала, жившие в бедности и забвении, даже не узнают о его судьбе… Возможно, Покровскими еще поиграют какое-то время, а возможно, и нет. Это уж как Иностранный отдел решит, это ведь их компетенция.