Мелани Бенджамин - Я была Алисой

— Читаю, — как ни в чем не бывало ответил он, не прерываясь, даже чтобы поднять на меня глаза. — А что еще делают с книгами?

Я сжала губы, борясь с не вовремя подступившим к горлу смехом в ответ на его забавную рассудительность.

— Ты отлично понимаешь, о чем я. Почему ты не на улице? День сегодня чудесный. Ты же знаешь: я против того, чтобы мальчики сидели дома, когда нет дождя.

Он пожал плечами.

— Решил, что это неплохо для развития. Ты же сама сказала, увидев мои оценки за прошлое полугодие, что мне нужно развиваться.

— И заодно устроил здесь свинарник. — Я пододвинула к нему низенький табурет. — Как всегда.

— Да, — согласился он, вздыхая. — Это точно.

— И что же ты читаешь?

— Вот. — Он показал мне первое издание «Приключений Алисы в Стране чудес». — Я слышал об этой книге. В школе. Она есть у некоторых ребят.

— О!

— Мама, — личико Рекса наморщилось, словно он размышлял о какой-то важной и сложной материи, — мне нужно задать тебе очень необычный вопрос.

— Да? — Я старалась не улыбаться, но уж больно вид у него был серьезный.

— Это то же самое? — Он поднял рукопись в зеленой обложке, первую, присланную мне мистером Доджсоном книгу: «Приключения Алисы под землей».

— Ну, в некотором смысле. — Я застыла в ожидании, внимательно глядя на сына. Мое сердце затрепетало от радости и страха, как будто мы играли в прятки в саду и меня должны вот-вот обнаружить.

Сын пролистал маленькую книжку от начала до конца, изучил приклеенную к последней странице мою фотографию в семилетнем возрасте и перевел взгляд на меня. Его по-детски мягкие мальчишечьи каштановые волосы с вихрами по обеим сторонам лба взъерошились, словно он чесал голову. Устремленные на меня широко раскрытые глаза были так серьезны, как только могут быть серьезны детские глаза.

— Дело в том, мама, что, по-моему, это ты!

Хоть смех буквально клокотал у меня в горле от строгого тона, которым он это произнес — словно отчитывал меня, — я сдержалась. Сохранив на лице такое же важное выражение, как и у Рекса, я кивнула:

— Да; боюсь, это правда.

— Я так и думал. У бабушки есть такой же снимок. А как ты попала в книгу?

Казалось, он испытал облегчение. Позже я не раз задумывалась: не представлялась ли ему до этого безумной мысль, что его мать могла иметь отношение к такой важной вещи, как книга?

— Ну, видишь ли… — Я с сомнением посмотрела на сына, терпеливо ожидавшего ответа. Стоит ли посвящать его? Не станет ли эта новость для него бременем, которое я несла на себе долгое время? Но отступать было поздно. Рекс уже знал, что девочка из книги — это я, а сказанного не воротишь. — Когда я была маленькая, чуть помладше тебя сейчас, то познакомилась с одним джентльменом, который любил рассказывать разные истории. Однажды он взял меня, тетю Ину и тетю Эдит (помнишь, я тебе о ней говорила?) на реку, там, где живут дедушка с бабушкой. И вот, катая нас на лодке, он сочинил эту историю про девочку, которую звали так же, как и меня. Я попросила его записать сказку, и он, записав ее, сделал книжечку, которую ты сейчас держишь в руках. Но после того как сказку прочитали и другие, им захотелось, чтобы ее могли прочитать все — каждая девочка и каждый мальчик. Так вышла вторая книжка, которая у тебя сейчас тоже в руках. Та, что есть у ваших ребят в школе.

Пока я это говорила, Рекс все ближе и ближе придвигался ко мне и наконец оказался у меня на коленях. Я почувствовала нечто особенное. Не помню, чтобы я когда-либо держала Рекса в своих руках после того, как он вышел из младенческого возраста. Мне было приятно ощущать тяжесть и тепло его тела, прижатого к моей груди. На секунду приблизила лицо к его голове. От Рекса пахло землей, фланелью и парным молоком.

Затем он открыл книгу — настоящую, не рукописную тетрадь — и, указав на первое слово, неподвижно застыл, словно боялся дышать. Словно боялся, будто я не пойму, чего он хочет.

Но я поняла. И тут страшно стало мне.

— Глава первая, — шепотом начала я. Как много лет я не слышала этих слов. Не слышала с тех пор, как… Откашлявшись — в горле вдруг запершило, — я облизнула внезапно пересохшие губы. Сердце снова учащенно забилось — на сей раз от страха, от страха услышать эти слова, вновь услышать эту историю и понять правду. Правду о моем детстве, о том, кем я была и кем не была, ибо если я была не девочкой из сказки, то кем тогда? Однако еще больший страх на меня наводила мысль о том, что я действительно была той самой девочкой из сказки. И что все кругом (все иностранные издания, которые мистер Доджсон мне присылал!) знали это, знали мои желания, мои мечты, мои поступки, которые вызвали столько суеты и в итоге привели к краху.