Мелани Бенджамин - Я была Алисой

Мало-помалу Каффнеллз приходил в упадок, как, к сожалению, и мой муж. Я волновалась из-за него, брюзжала, заставляла потеплее одеваться зимой и пить прохладительные напитки летом, но все же отдалить его конец не могла. Казалось, он воспринимал себя как часы, которые больше нет надобности заводить.

В феврале 1926 года он сильно простудился (Реджи упрямо срывал с себя шарф, который я так же упорно надевала ему на шею утром и вечером) и слег. Болел он тяжело, однако ему хватало сил улыбаться тому, как я хлопочу вокруг него.

— Что это? — прохрипел Реджи, когда я села возле него, уговаривая проглотить хотя бы ложечку говяжьего бульона. — Что это? Миссис Харгривз собственноручно кормит меня?

— Успокойся и поешь, — нахмурилась я, стараясь скрыть свое беспокойство. Только что приходил врач, который предупредил, что у Реджи слабые легкие и это не просто сильная простуда. Он подозревал пневмонию.

— Слушаюсь, мадам, — кротко проговорил Реджи, попытавшись отдать мне честь, но не сумел поднять левую руку. И все же он улыбнулся, радуясь, что я рядом.

Я чуть не заплакала, видя, как он счастлив, чувствуя мои внимание и заботу. Почему же я так мало пеклась о нем все эти годы?

В ту минуту я наконец осознала, что Реджи — единственный человек, которого я могла сделать совершенно счастливым. Он был единственным, кто не искал во мне того, чего во мне не было. Ведь даже Лео хотел видеть во мне сказочную Алису из Страны чудес.

Но Реджинальд Джервис Харгривз, эсквайр, нуждался только во мне, реальной Алисе. Алисе Плезенс Харгривз — теперь двадцать четыре буквы вместо двадцати одной. Сидя возле его постели, гладя его по руке, я размышляла, кем стану без него.

Я поставила миску с бульоном на поднос и пощупала лоб Реджи. Он оказался липким и холодным. Я видела, что Реджи стало труднее дышать. И, чтобы ему хоть немного полегчало, с трудом приподняла его (хоть и сильно похудевший, муж по-прежнему оставался высоким мужчиной; а каким крепким и ширококостным он был в молодости!) и подоткнула несколько подушек Реджи под спину. Потом помогла ему снова лечь и поцеловала в небритую щеку.

— По какому поводу, миссис Харгривз? — прошептал он, снова бесхитростно и по-доброму улыбаясь.

— Чтобы поцеловать мужа, мне не нужен повод, — проворчала я. Но голос мой дрожал, и, взяв меня за руку, Реджи пожал ее.

Через два часа он умер. Я все еще сидела с ним, все еще сжимала его руку, когда Реджи в последний раз улыбнулся и прошептал, что передаст мальчикам привет от меня… И вот его не стало. А я все глядела, как за окном комнаты мужа растет снежный сугроб, и жалела, что была недостаточно хорошей женой, но все же надеялась, что в итоге Реджи хватило любви, которую я смогла ему подарить.

В посвященном Реджи некрологе упоминалось, что в 1880 году он женился на Алисе из Страны чудес. Хочется думать, что ему это было бы приятно, хотя он единственный, для которого данное обстоятельство не имело ровно никакого значения.

И вот впервые в жизни Алиса осталась по-настоящему одна. Страна чудес канула в Лету. Мне остались большой дом и еще более внушительные, бесконечные счета. Конца-краю им не было, а мой доход опасно сокращался. Налоги, в том числе на наследство, пугающие расходы угля… По ночам я лежала в постели без сна, все складывая в голове цифры, и результат этих калькуляций всегда оказывался неутешительным.

При этом у меня остался крайне непрактичный сын, которого мои трудности, судя по всему, не заботили. Даже когда Кэрил все-таки приезжал домой, не могу сказать, что я воспаряла от счастья видеть его, собственно, как и он от радости видеть меня. За длинным и пустым обеденным столом нам было неуютно вместе. Я не могла делать вид, что одобряю его мотовство. Сколько раз я твердила ему, что его братья, конечно же, распорядились бы своей жизнью с б о льшим толком, чем он, будь у них такая возможность. Но это лишь толкало Кэрила на еще более легкомысленные поступки. Например, как-то раз он погнал на машине в Лондон и по дороге проколол шину. Вместо того чтобы просто поменять колесо, он нанял фермера, который дотащил его на буксире до Эпсома, где Кэрил продал свою машину и купил новую, более дорогую, на которой продолжил путь.

С каждым его приездом наши ссоры становились все серьезнее, что, я уверена, было предметом живейшего обсуждения среди слуг. Сознавая это, я злилась еще больше. Как они смеют шушукаться обо мне! Ситуация с прислугой была просто ужасающей. Дошло до того, что мне приходилось прятать свои украшения вместо того, чтобы их носить, ибо я никому в доме не доверяла. Если бы я могла найти им замену, то уволила бы всех до одного.