Лена Элтанг - Картахена

3. Попытка убийства в хамаме – совершенно дикая. При этом манера описания пленительно невинна. В сознании флейтиста люди не погибают, они исчезают, как в охоте на Снарка: тишайше и вдруг. Их гибель страшная – пустяк, они бы умерли и так.

4. Кто это, черт побери, такой?

Все утро он искал ответ на последний вопрос: сначала лежа на своей кровати под зияющей ледяной дырой кондиционера, потом поедая тосканский сыр в столовой мотеля, а после – гуляя по холмам, где солнце и дождь сменялись, будто картинки в диаскопе. Еще вчера у него была целая колода подозреваемых. Тренер Зеппо? Сбежавший фельдшер? По возрасту подходило еще человек пять, но Оса Беспокойства, упомянутая в блоге флейтиста, ужалила и изгнала их всех, вычистив пространство его догадок до холодной ясности. Почему же он не радуется?

Он совершенно точно знал, кто мог одолжить у него эту Осу. Петра и тренер, вот кто. Петре он рассказывал эти байки в прачечной, сидя на груде грязного белья. Тренер же ездил с ним на утренник в детский санаторий, в тот самый день, когда в порту убили траянского юношу. На утреннике Маркус читал сказки, а дети шуршали фольгой, чинно дожидаясь окончания пытки. Потом они помчались с тренером во двор, принялись перебрасываться красным мячом, который Зеппо привез с собой, и занимались этим до обеда, совершенно счастливые.

Маркус помнил, как они возвращались: старый гостиничный автобус раскалился под полуденным солнцем, кондиционер не работал, библиотекарша листала книгу, а Зеппо дремал на заднем сиденье, вытянув ноги и надвинув голубую кепку на лицо. Больше никто про Осу узнать не мог, разве что забравшись в его записные книжки, но что разберешь там в чернильном хаосе с кучей подчеркиваний? По всем раскладам, это Зеппо, маленький любовник хозяйки большого дома.

Однако стоило ему представить крепкое молочное лицо теннисиста и его крепкие молочные икры, как в финальную мелодию прокрадывался режущий ухо диссонанс. Будь блогер голубоглазым крепышом с льняными кудрями, в его детских воспоминаниях не было бы свинцового привкуса неудачи. Дети так же падки на красоту, как их родители. Будь тренер таким умником, Маркус не прошел бы мимо него, как проходил в те дни мимо всех остальных, все глубже погружаясь в свое уныние, не находя собеседника.

Сорок служащих, из которых четверо старики, а девятнадцать – женщины. Итого семнадцать претендентов. Как он мог не заметить человека, который разбирается в музыке, читает Делеза и обладает веселой морозной лютостью?

Ну да, черт возьми, музыка! Маркус рывком поднялся и сел на постели. Учительница пения, пахнущая свободой и лимонной корочкой, вот кого мы спросим. Если она еще жива, конечно. Ведь с тех времен, что описываются в блоге, прошло немало лет. Итак, что у нас есть? Он встал и закружил по комнате, чувствуя, как пальцы немеют от волнения. У нас есть итальянский город, интернат для сирот, капуцины-покровители и уроки пения. Еще у нас есть порт и грузовики. И самое главное – рождественский концерт для меценатов, на котором мальчонка с абсолютным слухом отказался выступать. Перед самым концертом отказался, пришлось заменять его кем-то, кто попался под руку.

Это учительница вспомнит. Я бы такого и сам не забыл. Вот мы и спросим ее, как звали мальчишку и был ли он без двух минут альбиносом. Осталось найти в этой фанерной халабуде телефон.

«Анкона, главный город региона Марке, расположен на побережье Адриатики в районе естественного залива, имеющего форму локтя. Отсюда название города: Аукал; в переводе с греческого означает „локоть“».

Маркус отложил телефонный справочник и вынул из карты булавку с розовой бусиной. Не сработало. В Анконе нет ни интерната, ни приюта, ни детского дома, ни даже церковной гимназии. Первая зацепка оказалась пустышкой. Вчера в полдень, когда он перечитывал распечатанные страницы, фраза флейтиста об укушенном локте заставила его засмеяться от радости.

Городишко забит такими же, как я, капуцинскими выкормышами, на все согласными, найти в нем работу – все равно что локоть укусить. Поселиться удалось в затхлой съемной квартирке на виа Капучини (и тут меня преследуют святые отцы!), но интернатские деньги быстро кончились. Пришлось перебраться в убогий Корсалоне, в двух часах езды от укушенного локтя.

Горячей воды в отеле не было уже два дня, а лезть в холодный душ Маркусу не хотелось, так что, явившись к хозяйке за телефонной книгой, он заметил, как она потянула носом. Выпросив еще и булавки, он поднялся на второй этаж, где давно уже приметил старинную карту Италии, украшавшую стену гостиной.