Франко Арминио - Итальянская новелла. XXI век. Начало

Надо сказать, что с тех пор как у них появился такой необычный пес, они чувствовали себя спокойнее. Вначале Антонио иногда развлекался, подразнивая его.

— Ну что, как жизнь собачья?

Еве, когда ее любопытство было удовлетворено, Дэни стал неинтересен. То же произошло и с детьми. Кроме того, мужу было неприятно, что она с таким доверием относится к собаке.

Пес оказался деликатным сторожем. На глаза никому не показывался. Хозяин предпочитал, чтобы такая большая собака не привлекала внимания. Через несколько дней после его появления в доме ему позволили подниматься на чердак по черной лестнице. Он располагался на балконе с кирпичным парапетом, в котором были небольшие прямоугольные окошки. Когда шел дождь, он укрывался на чердаке и продолжал следить за обстановкой через форточку. У него было много свободного времени. По утрам, когда никого не было дома, он мог читать. Днем Ева возвращалась домой раньше мужа, иногда и раньше детей. Было слышно, как она занималась какими-то домашними делами. Он старался не встречаться с ней, и если какая-нибудь случайность все же сводила их в одном месте, пытался вилять хвостом и опускать уши; впрочем, больше пытался, чем делал. Она ничего ему не говорила. Иногда к нему обращался Антонио. Спрашивал, есть ли какие-нибудь проблемы, заметил ли он что-нибудь, — в общем, интересовался, все ли под контролем.

Однажды Ева с ним заговорила. Она вошла в подвал, где он в это время что-то писал; он не заметил ее.

— Сними этот костюм, — приказала она. — И вынеси вещи из подвала.

Она бросила ему старую одежду Антонио.

— Надень это.

Иногда она давала ему какое-нибудь поручение, всегда что-нибудь неприятное и трудное. Но он не жаловался: закрывал свою тетрадь и прятал ее во внутренний карман своего костюма.

— Что ты там пишешь в этой тетради?

— Так, небольшие заметки.

— И о чем же?

— Думаю, это не имеет большого значения.

— Почему тогда пишешь?

— Потому что еще не уверен, что это не важно.

Однажды она строго спросила его:

— Ты там не о нас, случайно, собираешься рассказать? — Она сделала знак рукой, как бы обводя круг, означавший семью.

— Я пишу о том, что знаю.

— А я там есть, среди вещей, которые ты знаешь?

— Этого я еще не знаю.

— Чего ты еще не знаешь?

— Известна мне эта вещь или нет.

Ответив, он снова принялся волочить большую вазу с лимонным деревом. Это дерево надо было переместить в комнату без отопления на первом этаже, которая служила оранжереей. Закончив работу, он направился в сторону душа.

— Идешь делать записи? — язвительно спросила она.

— Нет, я должен проверить, все ли в порядке на территории, за которую я отвечаю.

Он спустился по лестнице, разделся и вошел в душевую. После душа, снова надевая собачий костюм, он услышал, как, спускаясь по лестнице, она спросила — «можно?»

Дэни ответил, что она может войти. Полностью надеть костюм он еще не успел, и поэтому стоял с обнаженным торсом.

— Какая фигура, — сказала она.

В ответ он только вежливо улыбнулся. Его тетрадка лежала рядом на кушетке.

— Можно? — сказала она, взяв тетрадку.

— Там ничего не понять, — сказал он, предельно вежливо. — Я стенографирую, чтобы сэкономить бумагу. У меня ее не много.

— Если хочешь, я куплю тебе тетрадей.

— Спасибо. Это было бы чудесно.

— А потом ты дашь мне почитать?

— Хорошо, — сказал он.

— Одевайся, — сказала она. — Но не по-собачьи; я возьму тебя с собой.

Они сели в машину и поехали в торговый центр, на другой конец города. Она купила ему тетрадей, ручек, пару джинсов, несколько футболок и пиджак. Старую одежду она сложила в пакет и выбросила в контейнер для мусора. А потом, отправляясь за продуктами, взяла его с собой.

— Долго ты еще собираешься работать собакой?

— Возможно.

— Ты ни к чему не стремишься?

— Стремлюсь.

— Быть писателем?

— Если получится.

— А если нет?

— Тогда и подумаю.

— Ты не боишься будущего?

— Нет.

— А если бы тебе пришлось работать псом всю жизнь?

— У меня было бы много времени, чтобы писать.

— И ты не думаешь завести семью? Ну, хотя бы несколько щенков. — Она засмеялась, потом извинилась.

— Не знаю.

— У тебя есть женщина?

— Это было бы несложно, — ответил он и замолчал.

— Так что же, есть или нет?

— Нет.

Наступил следующий день, и жизнь пошла своим чередом. Как и обещал, он начал переписывать то, что раньше стенографировал. Писал и днем и ночью. Она освободила его от обязанностей пса, но работа продвигалась медленно. Он писал без спешки.