Уолтер Абиш - Сколь это по-немецки

Как-то в июньское воскресенье Франц отправился вместе с женой на автобусе в Гвунден, чтобы навестить ее троюродную сестру Гину. К его ужасу, за рулем оказался Хаген, который засиял широкой улыбкой при виде Франца. Я думал, что в воскресенье у вас выходной, укоризненно сказал Франц, а затем, протягивая водителю билет, раздраженно поинтересовался: А почему вы едете в Гвунден? Это же не ваша линия. Водитель, все еще улыбаясь, объяснил, что подменяет ушедшего в отпуск товарища. По каким-то причинам Францу не нравилось, что его видят вместе с женой, словно он хотел, чтобы его личная жизнь и его работа были разнесены как можно дальше друг от друга. Вы в Гвунден на выставку лошадей? спросил водитель. Да, сказал Франц, не отрывая взгляда от жены, словно боясь, что она запротестует. О выставке лошадей в Гвундене он не имел ни малейшего понятия. Когда Дорис, которая вошла в автобус до него, собралась занять два кресла неподалеку от водителя, Франц схватил ее за плечо и решительно подтолкнул к задним сиденьям. Это как раз тот водитель, с которым ты беседуешь каждый вечер? спросила она достаточно громко, чтобы ее услышал Хаген. Да, отрывисто бросил Франц. Но сбавь тон. Я не хочу об этом говорить, разве не понятно? Она молча кивнула, но, выходя в Гвундене, улыбнулась водителю и милым голосом произнесла, до свидания. У нас барахлит машина, и мы решили поехать на автобусе, счел необходимым объяснить на выходе Франц. Водителю, который отлично знал, что машины у Франца нет, показалось, будто этой встречей вскрылось нечто, что Франц предпочел бы сохранить в тайне. Во время пути до водителя донеслось несколько слов, которыми обменивались Франц и его жена, и хотя он не смог понять, о чем они говорят, он уловил или почувствовал во Франце нечто не имеющее ничего общего с тем довольно легкомысленным, скорее приятным человеком, которого он видел каждый вечер, а время от времени и в ресторане. Его не особенно заботило, что Франц не представил его жене, хотя Хаген в такой же ситуации наверняка представил бы свою. В любом случае большого значения это не имело. Симпатичная женщина, сказал он Францу на следующий день в 10:12. Естественно, Франца интересовало, как выглядит жена водителя. И его дети. Но для него самым загадочным в водителе было его необъяснимое присутствие раз в две недели в «Сливе». Почему он все приходит и приходит? спрашивал он себя. Чего он хочет?

Однажды, когда Франц опаздывал, водитель задержал автобус на кольце на целых восемь минут. И скорее всего, он прождал бы еще восемь, если бы Франц не появился. Он сообщил пассажирам, что ждет Франца, официанта из «Сливы». Всего несколько минут. Никто не протестовал. Никто, похоже, не имел ничего против. На самом деле кое-кто из пассажиров подумал, что со стороны водителя это был красивый жест. Это делало автобусную службу чуть более человечной. Система становилась не такой механической. Черт с ней, с пунктуальностью, когда речь заходит о дружбе. Ведь если бы Франц пропустил 10:12, ему бы пришлось ждать последнего автобуса, который выходит только в 11:10, и к тому же не в Демлинг. Он идет к железнодорожной станции, находящейся в миле к югу от Демлинга. Или он мог бы взять до Демлинга такси, или позвонить туда кому-нибудь, чтобы за ним приехали, или остаться на ночь в Брумхольдштейне, что отнюдь не так просто, как могло бы показаться, поскольку единственная тамошняя гостиница, в которой двадцать три номера, чудовищно дорога, ибо обслуживает друзей и родственников жителей этого весьма зажиточного города. В 10:12 большинство пассажиров автобуса составляли рабочие, возвращающиеся домой в Демлинг.

Пока они ждали Франца, один из пассажиров обмолвился, что официант одно время работал в парке с аттракционами в Тропфе. В парке с аттракционами в Тропфе? Вы уверены? спросил водитель, недоверчиво покачав головой. Кто бы мог подумать. Абсолютно уверен, подтвердил пассажир. Это было не так давно. Три или четыре года тому назад. Я водил своих детей в парк, и Франц продавал там сосиски. Не вижу в этом ничего особенного, с достоинством добавил он. Тут как раз показался запыхавшийся Франц, обрадованный, что автобус его дожидается. Он поблагодарил Хагена и извинился, что заставил всех ждать. Тема работы Франца в увеселительном парке больше не поднималась. Очень даже возможно, что Франц работал в парке, подумал водитель. Возможно, в общем-то, все. Не исключено, что это было чисто временное явление. Перерыв между двумя работами. После войны водитель автобуса начинал как фотограф. Он прошел курс фотографии и начал фотографировать все, что, как ему казалось, сможет продать в газеты и журналы. После женитьбы ему, чтобы сводить концы с концами, пришлось пойти работать водителем автобуса. Во время войны водил грузовики, объяснил он, когда его принимали на работу. Крит, Италия, потом Россия. Он часто гадал, что делал в войну Франц. Но зачем говорить о прошлом? Однажды в июле водитель закатал рукава своей рубашки, и Франц увидел глубокую вмятину шрама, оставить который могла только пуля или шрапнель. Ничего особенно удивительного. Вокруг полно людей со шрамами. Шрамы в Германии — обычное явление. Таких, как Франц, не получивших в войну ни одного заметного рубца, совсем мало. Ни малейшего шрама. Ни даже царапины. Время от времени, теперь уже не так часто, Франц начинал выть, громко и монотонно выть. Соседей это смущало. Они даже жаловались. Пошли они к черту, сказал Франц своей жене. Они даже не читали Маркса. Что они могут знать об истории.