Джуно Диас - Короткая фантастическая жизнь Оскара Вау

После 1937-го, когда Трухильо приказал истреблять гаитян и гаитяно-доминиканцев, в ДР редко можно было встретить рабочего с гаитянской внешностью. Так продолжалось по меньшей мере до конца пятидесятых. Эстебан был исключением: (а) он чертовски походил на доминиканца и (б) во время геноцида Сокорро спрятала его в кукольном домике своей дочки Астрид. В домике он провел, скрючившись, четыре дня этакой темнокожей Алисой.

Эдгар Райс Берроуз (1975–1950) – американский писатель, ставший известным прежде всего благодаря циклу про Тарзана, а также «марсианской» серии.

«Сумеречная зона» (1959–1989) – американский сериал, смесь фэнтези, драмы, фантастики и хоррора, каждая серия которого заканчивается невообразимо жутким финалом.

Если Энтони изолировал Пиксвиль мощью своей психики, Трухильо добился то же самого мощью своих административных мер. Захватив президентское кресло, Скотокрадово Семя почти сразу же отсек страну от остального мира – насильственная изоляция, известная как банановый занавес. Что касается исторически текучей границы с Гаити – скорее базара, чем границы, – здесь Скотокрадово Семя повел себя как доктор Галл в фильме «Из ада»: проникшись идеями масонского Братства Дионисийских архитекторов, Эль Хефе возомнил себя архитектором истории и посредством зверских ритуалов молчания и крови, мачете и кольев, скрытности и вранья проложил истинную границу между странами, границу вне географических карт, но высеченную прямиком по истории и воображению людей. К середине второго десятилетия правления Трухильо банановый занавес был столь непроницаем, что, когда союзники победили во Второй мировой войне, народ в большинстве своем знать не знал о случившемся. А те, кто знал, верили пропаганде, трубившей о важной роли Трухильо в разгроме японцев и гуннов. Эль Хефе не мог бы иметь более карманной страны, создай он силовое поле вокруг острова. (Да и кому нужны футуристические генераторы, когда у тебя есть энергия мачете?) Многие утверждают, что Трухильо пытался отгородиться от внешнего мира; другие, однако, замечают, что, скорее, он усердно выгораживал местечко для себя.

Действительно, народ был настолько предан своему диктатору, что, как сообщает Галиндес в «Эпохе Трухильо», когда студента на выпускном экзамене попросили рассказать о доколумбовой культуре Америки, он без колебаний заявил, что самой значительной доколумбовой культурой в обеих Америках является «Доминиканская Республика эпохи Трухильо». О да. Но самое забавное случилось потом, когда экзаменаторы не решились поставить студенту «неуд» на том основании, что он «упомянул Шефа».

Поль Пьер Брока (1824–1880) – французский врач и антрополог, фактический основоположник антропологии как науки.

Жорж Леопольд Кювье (1769–1832) – французский натуралист, разработавший теорию катастроф, с помощью которой объяснял изменения в живом мире. Основываясь на смене видового состава живых организмов, Кювье считал, что эволюция – это следствие глобальных катастроф, в результате которых вымирали или видоизменялись целые виды.

Анакаона, она же Золотой Цветок. Одна из матерей-основательниц Нового Света и самая прекрасная индианка во всем свете. (Может, мексиканцы и предпочитают свою Малинче, но для нас, доминиканцев, существует только Анакаона.) Анакаона была женой Каонабо, одного из пяти касиков, что правили нашим Островом в период «открытия Америки». В своих отчетах Бартоломе де ла Касас описывает ее как «женщину необычайно разумную и любимую народом, весьма учтивую и любезную в разговоре и манерах». Прочие свидетели высказываются более исчерпывающе: дамочка была полный отпад и, как выяснилось, воинственной и отважной. Когда европейцы поперли на местных Ганнибалом Лектором, они для начала убили мужа Анакаоны (и это уже другая история). Как любая нормальная женщина-воительница, Анакаона вооружила народ, попыталась оказать сопротивление, но европейцы были нашим первоначальным фуку́ и удержу не знали. Резня за резней, и так всю дорогу. Когда ее схватили, она попробовала вести переговоры: «Убийство не приносит нам чести, насилие не украшает. Возведем же мост любви, и пусть по нему пройдут наши враги, оставляя следы, чтобы все их видели». Но в планах испанцев строительство мостов не значилось. После липового судилища они повесили Анакаону. В Санто-Доминго, в тени одной из наших первых церквей. Конец.