Виктор Дьяков - «Тихая» дачная жизнь

Ваха, как и обещал, приехал в пятницу и был явно не в духе. На вопрос, как дела, он с неохотой поведал, что "операция" откладывается, ибо "профессионалы" пока не могли приехать. Ста

рый проверенный "канал", по которому они уже столько раз беспрепятственно ходили с чеченских гор в Карачаево‑Черкесию, оттуда уже поездом, или самолётом в Москву… а в обратном направлении везли "наваренные", или "выбитые" в Москве деньги. Этот канал по каким‑то причинам временно не функционировал. Исмаил понял, что момент более чем благоприятный и начал срочно "плакать":

— Слушай, я больше не могу здесь, грязный весь, пылью дышу, желудок болит… картошку больше жрать не могу… тут сдохнуть можно

— Ты что же… за смерть жены и родителей отомстить не хочешь!? — погнал было ответную "пургу" Ваха, но как‑то без обычной злобы, устало.

— Да нет… Слушай, ты же говорил, что мы тут будем по очереди. А я тут уже две недели. Давай теперь ты покарауль, а я в Москву съезжу, поем по человечески, вымоюсь, а то мне баранина каждый день снится, чешусь весь, боюсь вши заведутся.

Услышав о вшах, Ваха брезгливо отодвинулся… и задумался. Исмаил даже испугался, а не примет ли Ваха решение вообще на время снять этот "пост", ведь получалось, что находиться здесь пока не приедут "профессионалы" нет никакого смысла, и тогда вся спланированная уже им самим "операция" провалится… Он не знал, как сильно жаждал Ваха увидеть в бинокль ту, которую животно хотел. Он приехал с целью переночевать здесь самому, всласть насмотреться, правда отпускать Имаила он не думал, но вши… вши решили дело.

— Ладно, поезжай, но чтобы послезавтра утром был здесь… Бинокль давай, полюбуюсь на это мясо, — он цокнул языком, — которое я на шашлык… будет хороший шашлык, жирный, — Ваха, вожделенно улыбаясь, устраивался возле пролома…

В субботу после обеда, когда приехавший как обычно с утра Сурин уже затопил баню… К ним в гости вдруг пожаловали Хромой со старшим сыном. Их не ждали. Лена срочно скрылась в доме, чего‑нибудь одеть поверх купальника, Иринка, которой пока ещё было особенно нечего прятать перед посторонними… Она не побежала вслед за матерью, а осталась на грядке, где поливала помидоры, в короткой маечке и трусиках. Она поздоровалась и не без кокетства взглянула на Володю. Тот тоже поздоровался и не без труда отвёл от неё глаза, отвечая на рукопожатие Антона.

— Вы, я гляжу, с ответным визитом… что ж сейчас сообразим. Лена!? — засуетился Сурин.

— Не Лёш… в другой раз, — как‑то неуверенно отреагировал Хромой. Он и выпить был бы непроч, потом его основательно смутил "вид сзади" скрывшейся в доме хозяйки, мощное колыхание её ягодиц. — У нас, видишь ли, разговор до тебя очень даже серьёзный, наконец, окончательно переборол "жажду" и "видения" Хромой.

— Ну что ж, прошу в сад, там у нас и стол и табуретки есть, — по лицу соседа Сурин видел, что тот действительно зашёл не ради выпивки.

— И это… давай так, чтобы ни хозяйка твоя, ни дочка пока ничего не знали. Сам поймёшь почему, — уже совсем тихо говорил Хромой, усаживаясь за стол.

Из дома вышла уже в халате Лена и, изображая радушие, поздоровалась… Но Сурин тут же отвёл её в сторону и попросил оставить их вдвоём с соседом, не мешать разговору. Лена удивилась, но ушла в дом, поглядывая с веранды на разговаривающих мужа с соседом, и Антона с сыном соседа. От неё не укрылось, что соседский мальчишка время от времени украдкой бросает взгляды на Иринку. По лицу мужа она поняла, что сосед сообщал ему что‑то важное.

— … Я думаю Лёш это не шутка, это серьёзно. У тебя что, среди "чёрных" враги есть?

— Не знаю, может и есть. Я же там воевал, может кому и остался должен, — вздохнул Сурин.

— Но ведь Тофик этот, хахаль Фаинкин, он не чеченец, он азер. А если на чердаке его земляки… я ведь не догадался спросить у этого что за перегородкой, может и он азер.

— Не азеры там… Если они за моим домом следят, это могут быть только нохчи, чеченцы. Азеры их сами боятся. На Кавказе все чеченцев боятся. Когда в Абхазии война была, батальон чеченцев грузинские полки в паническое бегство обращал. Он не мог их на чердак не пустить.

— Так может нам через него, Тофика действовать, может поможет, наверное освободится от таких гостей хочет?

— Нет Коль, нельзя, у них страх первый господин, кто кого боится, тот тому и служит. Я вообще удивляюсь, что этот чеченец своего одноплеменника заложил. Это среди них такая редкость.

— Так ты тоже думаешь, что это серьёзно?