Уве Тимм - Ночь чудес

— Спасибо, нет, ничего не нужно. Большое спасибо.

— Знаете, хочу вам кое-что сказать. — Бухер вышел проводить меня в светлую прихожую. — У вас — как бы выразиться? — волосы на затылке… ну, короче, стрижка неудачная у вас. Три ступеньки, какое там! — три просеки.

— Я в курсе. Спасибо, — сказал я. — И еще раз спасибо за «Мечту Роглера».

Ну куда, куда меня опять занесло? — думал я, спускаясь по лестнице. Чтобы не потерять равновесие и не сверзиться вниз, пришлось держаться за перила.

— О Господи! Кто ж это вас так изуродовал? Жена, наверное? Чаще всего жены стригут своих мужей так, что потом смотреть страшно.

— Нет. Жена стрижет меня очень даже неплохо. Это работа парикмахера.

— Не может быть! — Он обошел вокруг меня, рассматривая затылок. Я в зеркале наблюдал за его изумленным лицом.

— Последний раз я стригся у профессионала лет двадцать пять тому назад. Потом меня всю жизнь стригла жена. А теперь вот второй раз за два дня попадаю к парикмахеру.

На молодом человеке были широкие черные брюки из льняного полотна и серая футболка с белым изображением парашюта и надписью «Airborne».

— Одну минуточку, — сказал он. — Прежде чем приступить к работе, я должен показать вас шефу. Поймите меня правильно: необходим свидетель, а то скажут потом, что это я вас так обкорнал. — Он ушел.

В центре салона (а может, следует называть это заведение студией? — над дверью-то красовалась фирменная вывеска «Hair design») возвышалась гипсовая копия античной статуи Аполлона в «натуральную» величину. Я вдруг усомнился — не обидел ли молодого человека с парашютом на футболке, назвав его просто парикмахером? Выговорить «хэарстилист» я мог бы разве что мысленно. Если попробую произнести вслух, язык непременно начнет заплетаться, подумал я. Юноши, работавшие здесь, вполне сошли бы за сынов древней Эллады. Все как на подбор стройные, подтянутые, ни грамма жира, спортивные, они стригли, мыли, красили волосы клиентов, и на всех мастерах были футболки, не скрывавшие от взора мускулистые руки и верхнюю часть живота — ясно, что брюшной пресс у каждого, что называется, железный, а у одного был виден даже пупок — у стилиста, который красил волосы молодому парню, сидевшему в кресле по соседству с моим, мягкой кисточкой проводил тонкие оранжевые полосы по колпаку из алюминиевой фольги. В дальнем углу справа от меня, а если смотреть в зеркало, то слева, находился маленький бар, возле него стеллаж из стальных трубок, на котором стояли фотоальбомы, номера журнала «Vogue pour 1'homme», книжки комиксов. Из сферических динамиков лилась музыка техно, изредка издавала тихое шипение кофеварка. За стойкой хозяйничала девушка в малюсеньком платьице из черного шелка, оно, по-моему, вообще могло сойти за нижнюю сорочку, так называемую комбинацию. На девице были туфли с немыслимо высокими каблуками, и когда она наклонилась, доставая что-то из холодильника, будто поднялся занавес — взору явилась парочка полушарий. Дверца холодильника мягко захлопнулась, девица подошла ко мне и спросила, не хочу ли выпить коктейль, он якобы прекрасно успокаивает нервы.

— Я сегодня уже выпил коктейль, вернее, два, мартини. Утром. Я, знаете ли, вообще-то коктейли не пью. И в течение дня не употребляю спиртных напитков.

— Жаль. — Девица наклонилась ко мне, накинула на меня синее полотнище, меня обдало ароматом сандала. — Жаль, — снова сказала она. — Потому что «Карибская мечта» — мой фирменный коктейль. — Вроде бы случайно она на секунду прижалась грудью к моему правому уху.

— Ну хорошо. Попробую. Хотя у меня до сих пор шумит в голове после «Мечты Роглера».

— А это хороший коктейль?

— Очень, очень хороший.

— О, интересно, что вы скажете о моем коктейле!

Стилист рядом со мной работал точно художник — прикоснувшись кистью к голове своего клиента, отступал на шаг-другой, придирчиво изучал сделанное, снова легко касался кистью его волос. Я окинул взглядом салон — все здесь были здорово моложе меня.

Вернулся юный Эйрборн, за ним шел молодой человек, на его белой футболке гнусно скалился скелет камбалы. В зеркале я увидел, что все, кто были в салоне, вдруг как по команде уставились на меня, и стилисты, и клиенты.

Оба молодых человека разглядывали мой затылок.

— Ну и ну… Форменное телесное повреждение, — сказал тот, что был в молодежной футболке с рыбьим скелетом, видимо шеф заведения. — По-моему, вам следует подать иск о возмещении причиненного вреда. Серьезно, подайте в суд на того, кто это сделал.