Вильям Козлов - Волосы Вероники

— Варя… дома? — красноречиво посмотрев на меня, спросила Оля.

Когда я шел к кинотеатру «Аврора», я думал, что иду на последнее с Олей свидание, потому и не пригласил ее к себе. Варя сегодня в театре, придет поздно. Презирая себя, я сказал об этом Оле.

— Чего же мы тут сидим? — тотчас забеспокоилась она, взглянув на часы.— Шувалов, рассчитывайся, лови такси — и к тебе! Если бы ты знал, дорогой, как я по тебе соскучилась!

И я верил, что это действительно так. Оля притворяться не умела, да и ей это было ни к чему.

В такси она прижалась ко мне, положила голову на плечо, завитки ее жестких волос щекотали мне шею, запах духов был такой приятный, знакомый. Тоненькая рука ее скользнула под пиджак, холодные пальцы пробрались под рубашку и нежно прикоснулись к плечу.

— Поцелуй меня! — требовательно прошептала она.— Не так! Вот та-а-ак…

«Боже мой, какой я осел! — сжимая ее в объятиях, подумал я.— Расстаться с ней? С такой чудесной, нежной, моей… черт побери! Пусть нашей… Олей!..»

Угодливая, соглашательская мысль уже стучалась в мою голову, убеждала меня, что я старый ревнивый дурак! Могло ведь быть и так, как она мне рассказывала? Но ее голос… А что голос? У нее один голос для всех. Почему он для других должен быть иным?..

О том, что с Варей уже давно творилось неладное, я догадывался, но лишь в канун Нового года самые худшие мои подозрения подтвердились: моя дочь была влюблена! В том, что Варин парень не студент, я был убежден: студенты не разъезжают на собственных машинах и даже на такси. Она молчала, а мне вызывать ее на откровенный разговор тоже не хотелось. И что за жизнь у меня началась: сначала преподнесла сюрприз Оля Вторая, теперь — Варя!..

Судьбе-злодейке угодно было сыграть со мной еще одну жестокую шутку!..

Я, как обычно, в пятницу прямо с работы наведался к Думе. Полчаса я изучал толпу на Невском. Последние годы в декабре в Ленинграде редко выпадает снег, чаще с неба моросит дождь. Обидно Новый год встречать под стук дождя в окна, но у капризной ленинградской погоды свои собственные законы. А тут за несколько дней до Нового года начался сильный снегопад. Снегоуборочные машины не успевали разгребать с обочин кучи, десятки самосвалов выстраивались в длинные очереди, чтобы принять в железный кузов тонны снега. Каждое утро я просыпался от нудного скрежета под окном: дворники еще в потемках широкими металлическими лопатами соскребали с тротуаров выпавший за ночь снег. Впрочем, ленинградцы особенно не обольщались снегопадом, могло случиться и такое: в самый Новый год весь снег растает и на тротуарах весело заблестят огромные лужи.

В снежном вихре двигались по Невскому машины, на шапках прохожих налип снег, крыши зданий пышно белели. Круглый, из стекла и металла, шар с меридианами на Доме книги смутно просматривался в снежной круговерти. Казалось, он оторвался от основания и, медленно вращаясь, самостоятельно парит в лохматом воздухе. Лучше всех чувствовал себя гигантский бочкообразный Дед Мороз, установленный напротив Гостиного двора рядом с высоченной елью. Ему куда приятнее было стоять в красном полушубке с мешком за плечами в веселую снежную пургу, чем мокнуть под дождиком. Плечи его еще шире развернулись, длинная борода распушилась, а толстый красный нос победно сиял. Дед Мороз сулил ленинградцам хорошую зимнюю погоду, радостную встречу Нового года.

Вдруг будто кто-то толкнул меня в бок: я увидел до боли знакомую невысокую фигуру, в меховой шубке, с длинными распущенными по плечам черными волосами. Снег лишь сверху побелил их. Женщина миновала Думу и шла в толпе прохожих к Казанскому собору. Это была Вероника! Пусть я не видел ее лица, но ошибиться я не мог. Сколько раз мысленно представлял себе встречу с ней! Расталкивая прохожих, я бросился вслед за женщиной. И в этот самый момент мои глаза наткнулись на Варино лицо. Моя дочь, прижавшись головой к плечу водителя, сидела в «Жигулях» и весело смеялась. «Дворники» лениво смахивали с выпуклого стекла снежные хлопья. Я, мешая прохожим, столбом стоял посередине тротуара и смотрел на Варю. Просто удивительно, что она не почувствовала мой взгляд. На какой-то миг я забыл про Веронику. «Жигули» в потоке других машин стояли перед красным светофором. Не отдавая себе отчета, я уже готов был броситься к машине и силой вытащить оттуда свою дочь, но зажегся зеленый свет, и поток двинулся дальше… Будто специально для меня, Варя разлохматила рукой соломенные волосы водителя и чмокнула его в щеку. Рядом с ней сидел не кто иной, как мой старый знакомый, известный баскетболист Леня Боровиков.