Жан-Мишель Генассия - Удивительная жизнь Эрнесто Че

– Вам следует поторопиться, иначе опоздаете к вылету, – доверительным тоном произнес он. – У вас встреча через сорок минут. Самолет ждать не станет.

– Чего вы от меня хотите? – спросила Хелена.

Сурек вздохнул и начал разглядывать ногти на правой руке.

– Существует единственный способ спасти вашего отца.

Он сделал паузу, желая насладиться произведенным эффектом, и улыбнулся.

– Говорите же, не мучьте меня! – взмолилась Хелена.

– Не стану ходить вокруг да около, слушайте внимательно, повторять я не стану. Мы отстанем от вашего отца, если вы не покинете Чехословакию. Его очень быстро освободят, и он сможет вернуться к работе, а вы продолжите обучение в Школе кино и телевидения. Все будет забыто. Жизнь пойдет своим чередом. В противном случае Йозефа Каплана осудят. Его судьба в ваших руках.

– А Рамон?

– Он должен улететь. Один. Таково непременное условие сделки.

– Не уверена, что Рамон согласится.

– Скажете ему, что передумали, что не хотите уезжать, что любите его недостаточно сильно, чтобы все бросить.

– Он не поверит.

– Не имеет значения. Главное, чтобы Бенитес [138]покинул нашу страну.

– А если он откажется?

– Тем хуже для доктора. Вам придется очень постараться и убедить вашего друга.

– Зачем вы все это делаете?

Сурек собрался было ответить, но передумал, пожал плечами и затушил сигарету.

– Если согласны, через полчаса позвоните в аэропорт. Сможете поговорить с Рамоном. Даю вам время подумать.

– Я уже все решила…

– Не стоит торопиться. Взвесьте все за и против. На трезвую голову. Вам предстоит сделать важнейший выбор в вашей жизни.

Сурек достал из пачки еще одну сигарету. На сей раз он предложил закурить и своей жертве.

Хелена закрыла глаза, чтобы подумать о Йозефе. Решение она приняла мгновенно. Не усомнившись даже на полсекунды. Хелена не размышляла в категориях «хорошо» и «плохо», это была данность. Собственно говоря, выбор делать не потребовалось – альтернативы попросту не существовало. Думала Хелена не о Йозефе и не о Рамоне, а о Кристине. Той женщине, от которой отреклась десять лет назад. В доме была всего одна фотография, избежавшая «очистительного огня» Йозефа. Черно-белая, с зубчатыми краями и обожженным правым уголком, случайно найденная в томике «Света в августе». На заднем плане было поле со стогом сена и кусочек реки между соснами, на переднем – мать, держащая за руку дочь. На голове у семилетней Хелены красовался белый бант. Возможно, снимок сделали летом, перед бегством Кристины. Она щурится на солнце, сжимает в ладони пальчики девочки и не предполагает, что очень скоро бросит дочь навсегда. Хелена помнила тот солнечный день, и яркий белый свет, и прогулку по берегу реки, и смех. Других воспоминаний о матери у нее не осталось. Все стерлось. А может, она все придумала? Так часто случается, когда человеку это необходимо.

Сурек повторил Хелене, что ей следует и чего не следует говорить и чем должен закончиться разговор. Он подсказывал ей «правильные» фразы и нужный тон – ни дать ни взять режиссер-постановщик:

– Говорите сухо и спокойно. Держите себя в руках. Произносите слова очень отчетливо. Вы все решили. Вы не первая и не последняя женщина, меняющая решение. Он не понимает? Тем лучше, это выбьет его из колеи. Вы не обязаны ни объясняться, ни оправдываться. Не важно, что он подумает о вас и что почувствует. Главное – не отвечайте ни на какие вопросы. Вы позвонили, чтобы объявить о своем решении, и точка.

Закончив «накачку», Сурек пообещал, что Йозефа освободят, как только Рамон улетит. «Письменные заверения? Ни в коем случае! Достаточно моего слова!» Ему не было смысла лгать – Йозеф оказался разменной монетой, не более того.

Лейтенант вышел, оставив ее под надзором своего помощника.

В зале аэропорта Рузине [139]было пусто, и Сурек сразу увидел Рамона, сидевшего за столиком кафе на первом этаже, но, как истинный профессионал, подошел не сразу. Лысоватый Рамон в костюме и однотонном галстуке напоминал Человека без лица [140]. Никто не обращал на него внимания. Он читал, курил сигареты и время от времени поглядывал на вход, ожидая появления Хелены. Сурек подал знак девушке в справочном окне, она сделала объявление, Рамон поднял голову и заметил идущего к нему Сурека.

«Господина Рамона Бенитеса просят срочно подойти к стойке информации…»

– Кажется, это вас.

Рамон встал и пошел следом за Суреком.

– Вам звонят, – сказал лейтенант, кивнув на кабину.