Жан-Мишель Генассия - Удивительная жизнь Эрнесто Че

– Почему не начинают?

В этот момент зазвучал национальный гимн, команда Чехословакии застыла по стойке смирно, зрители, заполнившие гостиную санатория, поднялись, распрямили плечи и хором подхватили нежную романтическую мелодию:

У многих были слезы на глазах, в конце плакали почти все. Когда заиграли воинственный гимн Советского Союза, зрители снова сели и принялись вытирать глаза.

– Мы их разгромим! – пообещал Йозеф.

– Они не позволят, – возразила Хелена.

– Какой перевес нужен для победы? – спросил Йозеф.

– В один гол, – объяснил Людвик.

Двенадцать игроков в касках и с клюшками в руках готовы были ринуться в бой, впечатать противников в борт, оставить от них мокрое место, стереть в пыль, заставить пожалеть, что родились на свет и рискнули бросить вызов русским в финале чемпионата мира по хоккею. До начала оставалось несколько секунд.

В гостиной появилась Тереза. Она поздоровалась со знакомыми, подошла к Йозефу и наклонилась к его уху:

– Тебе звонят из Праги, из Министерства внутренних дел.

– Только не сейчас, поговори сама.

– Не выйдет, нужен именно ты. Это ненадолго.

Йозеф с трудом поднялся и, недовольно бурча, направился следом за Терезой в кабинет.

– Уверен, они это специально.

Он взял трубку. Тереза стояла рядом и с тревогой смотрела на него.

– Слушаю, доктор Каплан.

– Добрый вечер, профессор, говорит полковник госбезопасности Лоренц.

– Вы выбрали неудачный момент. У вас что, нет ни радиоприемника, ни телевизора?

– О чем вы?

– О матче!

– Что за матч? Ах да, конечно… Сейчас это не важно. Я звоню сообщить, что завтра к вам привезут пациента, к которому следует отнестись с особым вниманием.

– Мы не готовы к приему больных, санаторий откроется только через месяц – из-за морозов строители отстают от графика.

– Найдите выход из положения! Это приказ президента, он вас очень ценит. Ваш будущий подопечный – иностранец, у него серьезные проблемы со здоровьем. Нам подтвердили, что вы лучший специалист в стране. Его обязательно нужно спасти. По соображениям безопасности и секретности помогать вам будет строго ограниченное число сотрудников.

– Это невозможно! В середине апреля в санаторий начнут приезжать пациенты.

– Человек, о котором я говорю, будет вашим единственным пациентом, остальных отошлют в другие места.

– Я наблюдаю моих больных много лет и не могу их бросить… если придется лечить одного-единственного человека, мне не удастся добросовестно и полноценно выполнять мои профессиональные обязанности.

– Об этом можете не волноваться. Министерство здравоохранения на время освобождает вас от заведования санаторием. Вы будете лечить нашего уругвайского товарища. Он очень плох.

– Что?! Я не говорю по-испански, и никто здесь…

– Он хорошо владеет французским. Как и вы. Государство поручает вам эту миссию, потому что полностью доверяет. Подробные инструкции привезет сопровождающий офицер. Думаю, вы сами понимаете, что всем следует соблюдать секретность.

7: 1!

После финального свистка в гостиной секунд двадцать или тридцать стояла гнетущая тишина. Люди пытались осознать кошмар случившегося. Растерянные, оглушенные, опозоренные чехи переживали тысячелетний груз поражения. Первым из оцепенения вышел Людвик. «Как по-русски будет porážka ? [114]» Ответа он не дождался. Многие ушли, понурив голову, некоторые остались, чтобы попытаться вместе пережить горькое разочарование. Состоялась вялая дискуссия о том, какую стратегию следовало выбрать тренерам в противостоянии с русскими. При чем тут стратегия?! Нужно было проявить героизм и драться за победу. Противник забавлялся с нами как кот с мышкой, а эти олухи оцепенели и забили всего одну шайбу. Про защитников и говорить нечего. Сборная Чехословакии удовольствовалась вторым местом, ну и поделом ей – трус, как известно, не играет в хоккей!

– Если бы они играли как словаки – били в кость, ставили подножки, целились по яйцам, пускали в ход локти, – результат мог бы быть иным.

– Тут я не согласен, Ярослав, чехи – настоящие спортсмены, а не костоломы, мастера клюшки и конька.

– Значит, мы обречены быть вечно вторыми.

Все сошлись на том, что арбитр – продажная шкура, он не удалил ни одного игрока соперников за нарушения и неспортивную игру и то и дело фиксировал воображаемое положение «вне игры». Короче, типичный матч против русских.