Ричард Мораис - Путь длиной в сто шагов

Маллори узнала единственную по-настоящему плохую марку вина во всей долине.

– Нет, спасибо, – сказала она. – Что вы обычно пьете?

– Пиво, – сказал папа.

– Пиво?

– Пиво «Кингфишер».

– Тогда два пива.

Папа прошел в кухню, где я готовил на гриле молотую кукурузу с кориандром, и передал их заказ. По цвету его щек было видно, что давление у него растет. Я поднял палец, предупреждая его о необходимости сохранять спокойствие.

– Покажи им! – сказал он. – Покажи им.

В ресторане царило оживление; мадам Маллори, должно быть, была удивлена тем, сколько жителей Люмьера пришли к нам отпраздновать открытие. Мадам Пикар, торговавшая фруктами, с подружкой активно угощалась вином за счет заведения; мэр со всей семьей, даже с братом-адвокатом, веселился за угловым столиком, громко рассказывая неприличные анекдоты. Пока Маллори таким образом осматривала помещение, к ее столику подошел дядя Майюр и открыл пиво.

Мухтар и Араш, мои младшие братья, вдруг принялись с гиканьем бегать между столиков, пока мой дядя не ухватил Араша за шею и не надрал ему уши. Рев мальчика был слышен по всему ресторану. Вскоре из кухни вышла бабушка, которую раздражали все эти люди, вдруг явившиеся к ней домой. Она подошла к угловом столику и ущипнула мэра. Он был изумлен и даже ругнулся. Папа бросился к нему, чтобы извиниться и объяснить, что с бабушкой.

Однако все шло неплохо. Из кухни принесли первые заказы. Тарелки гремели в руках неопытного официанта-француза, но, когда побрякивавшие металлические блюда поплыли по обеденному залу, все так и заахали. Мэр обрел прежнее приподнятое состояние духа, когда на его столике появилась горка самосов с креветками и еще одна бутылка вина за счет ресторана. В этот момент мадам Маллори вскочила с места и прошла ко входу на кухню.

А там, спиной к двери в ресторан, стоял я, с руками, до локтя выпачканными в смеси жира и чили. Я сыпал гарам-масала в чан с бараниной. В этот момент лопнул стоявший на полке горшок с перетопленным маслом, и я довольно резко приказал Мехтаб собрать текущее масло – уже смешавшееся с луковой шелухой, просыпанной солью и шафраном – в сковороду.

– Не выбрасывать же! Неважно. Все равно вкусное.

Я обернулся к двери.

Не могу описать то чувство, которое заставило меня обернуться тогда, – как если бы мощный поток негативной энергии толкнул меня в спину.

Однако за дверью было пусто.

Мадам Маллори увидела все, что она хотела увидеть, вернулась в обеденный зал и села напротив Леблана. Она потягивала пиво и с удовлетворением рисовала в воображении сцену, разворачивавшуюся в ее собственном ресторане через дорогу.

Тихо звучит Стравинский. Как в балете, синхронно поднимаются серебряные колпаки, накрывавшие вкуснейшие блюда. Гости деликатно зачерпывают буйабес. В воздухе витает аромат орхидей и жаркого из молочного поросенка. Точность, совершенство, предсказуемость.

– За «Плакучую иву», – сказала Маллори, поднимая бокал, чтобы чокнуться с мсье Лебланом.

Пришел наш прыщавый официант с их порциями. Боюсь, он был не очень опытен и сильно брякнул мисками о стол. Там был горшочек тушеной рыбы а-ля Гоа с густым соусом; курица тикка, маринованная с розовым перцем и лимоном, зажаренная на гриле до такой степени, что краешки кусков загнулись и почернели. Шпажка с кусочками бараньей печенки, маринованной в йогурте, обсыпанной хрустящими пиниевыми орешками, едва помещавшаяся на щербатой тарелке. Грибы масала – грибы под плававшим сверху слоем ароматизированного пряностями масла – казались какими-то непонятными комками. Была и медная сковорода с окрой, томатами и кочешками цветной капусты, готов признать, в довольно несимпатичном буром соусе. Желтый рис басмати лежал пышной горкой в керамической миске на ароматных лавровых листьях. Потом следовали в беспорядке гарниры – маринованная морковь, огурцы с прохладным йогуртом, пресная лепешка в черных пупырышках с чесноком.

– Сколько всего, – сказала Маллори. – Надеюсь, не очень острое. В тот единственный раз, когда я ела индийскую еду в Париже, она была ужасна. Два дня потом мучилась изжогой.

Однако ресторанные запахи пробудили ее аппетит, как и у мсье Леблана, и они переложили себе на тарелки риса, рыбы, цветной капусты и хрустящей печенки.

– Вы не поверите, что я видела на кухне.

Маллори подцепила вилкой огурцы, рис, окру и рыбу и проглотила.

– Ну, скоро быть у них санинспектору. Этот мальчишка пролил…