Сергей Саканский - Человек-тело

— Дело в том, — продолжала Анна… — что я приехала не просто так, и не по писательским делам Тюльпанова, а по очень важному жизненному делу… Хорошо, сейчас расскажу с самого начала, хотя, может быть, будет тебе и больно.

Она ласково, матерински провела ладонью по моей щеке, будто успокаивая грядущую боль. Продолжала — с самого начала:

— Недавно умерла одна моя старая подруга. Я ведь со всем нашим кругом потеряла связь, как уехала из Москвы. А с ней поддерживала.

Анна глубоко вздохнула, бережно взяла длинную прядь и накрутила на ухо.

— Впрочем, она, хоть и не принадлежала к нашему кругу, но была очень близко. Между прочим, ты не общаешься с моим первым мужем?

Я покачал головой, чувствуя значительное напряжение в мышцах лица.

— Я тоже не общаюсь. Точнее сказать, не с «первым», а с «бывшим», поскольку я ведь больше не была замужем. Так вот, эта женщина была соседкой по квартире, где мы с этим человеком недолго жили вместе. Не знаю, зачем мне это было нужно, но я перезванивалась с нею все эти годы. И вот, звоню ей в очередной раз, а трубку берет ее племянница, которая унаследовала квартиру. Леночка отравилась губами и умерла… То есть, грибами. Представляешь?

Да уж, я представлял. Слушать мою юношескую любовь мне вдруг стало крайне интересно:

— Перед смертью она позвонила. Мы болтали довольно долго. Может быть, она чувствовала… Это было как раз в тот день: она между прочим заметила, что греет на плите какие-то грибы. Наверное, на базаре купила… Но я не слушала ее, потому что она сказала главное. Сказала, что мой бывший муж при смерти, весь худой, болезненный, что он умирает от рака. Не уследила за ним его молодая жена…

Один маленький, но юркий мыш преодолел последнюю преграду и вошел. «Не ждали?» — спросил он. — «Опять двойка!» — ответили ему. Он тяжело опустился на стул, бросил на стол свой кожаный портфель: «Вернулся». А ведь думал, что будет нечто другое, например: «Прием в комсомол», со Сталиным или без.

Впрочем, мне было уже не до живописных ассоциаций. Моя многострадальная женщина рассказала такое, отчего вся моя реальность пошатнулась и развалилась, как непрочный пазл, а за ней проступила другая, истинная, или — ну, сколько их там может быть еще?! Будто кошмарный сон вандала: висят на стене музея холсты, один за другим, а вандал режет и режет их, но картина сменяет картину, и нет им конца.

— Самое интересно в том, — продолжала Анна, — что официально мы с мужем не разведены до сих пор.

— Как не разведены? — не удержался я, даже лягнув ее под одеялом, дернувшись всем телом, а не просто «вздрогнув от неожиданности».

— Да вот так. Он пропил пошлину за развод и потерял паспорт, а я свой старый советский сохранила на память. Он связался с Тюльпановым, не подозревая, что это я, и разболтал ему об этом. Я проконсультировалась у юриста, и тот сказал, что наш развод недействителен, и мы до сих пор — муж и жена. Со всеми вытекающими последствиями. Лена, царствие ей небесное, сказала, что у него рак, значит, он скоро умрет. Я его ближайший родственник и наследник. Все его имущество принадлежит мне.

После таких слов просто необходимо начать новую главу. Так всегда делают и тюльпановы, и кокусевы, законные супруги тюльпановых, если пишут триллеры аля-тюльпанов.

Выходит, что я выдал мою девочку замуж за женатого человека. У которого рак, которого вовсе и не надо умерщвлять. Впрочем, никакого рака у него нет: он просто похудел от вичкиной диеты, а насчет рака (как я прочитал уже в тетради) он просто напиздил покойнице. Но тогда я об этом еще не знал, и все завертелось в моей голове, и все мои дела и планы стремительно засасывал этот туалетный мольстрем [36] Ошибка персонажа. .

— Ты меня любишь? — тихо спросил я.

— Да, а что?

— Ты готова совершить поступок ради этой любви?

— Смотря какой. Если не слишком в напряг.

— Ты не переменишь своего мнения обо мне, если узнаешь обо мне нечто… Впрочем, это ничего особенного… — запутался я, думая: ведь не рассказывать же ей ВСЁ?

— Так если ничего особенного, так что?

— В общем, — с шумом выдохнул я, — ты уже знаешь, что у меня есть… Была… Женщина!

— Очень хорошо. Вот она была и нету. А что?

— Дело в том, что эта женщина — и есть жена Кокусева.

Анна уставилась на меня исподлобья, приложив кулачок к подбородку.

— Каким образом это произошло?

— Я любил тебя всю жизнь, — начал я. — Вся моя жизнь прошла не так, как могла, — добавил я, поморгав. — Именно Кокусев и был тем невидимым рулевым, который двинул манипулятором, свернув баржу с намеченного пути, и разбилась она о скалы. И вот, происходит немыслимая неожиданность. На собственном балконе, на лестничной клетке я встречаю девушку. И я неожиданно узнаю, что она и есть — жена Кокусева. И я трахаю ему, чтобы отомстить за свою жизнь!