Нина Голованова - Люк и Фек. Мир и Война

У Людмилы круг забот
Продолженье прошлых:
Дом, дочурки и завод,
Вид соседей тошный.
У Галчонка с животом
Начались проблемы,
Стало ясно лишь потом —
Это сальмонеллы.
Съела в садике она
Свежую сметану
И болезнь приобрела
Словно как по плану.

А леченье трудно шло,
Не было лекарства.
Бремя тяжкое несло
Наше государство.
По ленд-лизу от друзей —
Помощь небольшая.
Выдали паек по ней
К праздничному маю.
Там тушенка, шоколад
С плесенью немного.
Кто-то был наверно рад,
Но Людмила строго
К порченному отнеслась,
Выбросить хотела,
А Галчонок, не спросясь,
Шоколадку съела.
Люда в страхе: «Вот беда!»
Но на удивленье
Случай не нанес вреда,
Лишь пришло спасенье.

Вновь Людмилу прокурор
Вызвал по повестке,
Начал длинный разговор
С аргументов веских.
Поступило к ним письмо.
Адресат известный,
В нем развернуто дано
Описанье места,
Кто там был, что говорил
В перерыв рабочий.
Люду очень удивил
Ряд деталей прочих:
Мол у дочек Люси есть
Нянька молодая,
Мелет языком невесть
Что, жильцов пугает.

Не работает нигде,
Нет к тем уваженья,
Кто считает жизнь в труде
Родине служеньем.
Ставку очную затем
Прокурор устроил,
Люк узнала сразу кем
Был донос подстроен.
Квартирантка Рита — дочь
Вредной бабки Сони
Принцип: «Первой опорочь —
суд тебя не тронет» —
Применила без стыда,
Камень бросив в Люду.
Ловким ходом развела
Всех, как тень Иуды.

Как и раньше был вторым
Черный на беседе
Те же дерганья и дым,
Реплики соседям.
Он усердно помогал
Рите в разговоре,
Может даже главным стал
В этом оговоре.
Вскоре Людочка ушла.
Обвиненья — липа.

Но дошла лишь до угла,
Как ее окликнул
Прокурор, он шел за ней.
Отведя в сторонку,
Ей сказал, что здесь мудрей
С пользой для девчонок
Отпуск взять, чтобы домой
К маме съездить летом,
Отдохнуть в семье родной,
Избежать наветов,
Вызовов в отдел и суд.
И без продолженья
Дело в органы сдадут
С визой «Без движенья.»
Оказалось, что Борис
За нее ручался,
И вопрос с тюрьмой завис,
Вновь не поднимался.

Люк вернулась на завод,
Захотелось к маме,
(Скоро вишня зацветет
Снежными цветами),
Повидать отца, сестер,
В садике любимом
Сушняком разжечь костер,
Наслаждаясь дымом.
Но дадут ли отпуск ей.
В этом вся проблема:
Есть закон очередей,
В нем своя система.

Забежала как всегда
К Марье на минутку,
Люде та совет дала:
Вика не на шутку
По серьезному больна.
Доктор даст им справку,
В климате другом она
Пойдет на поправку.
И Василий поддержал
Мненье прокурора:
Избежать змеиных жал,
Нервного террора
Люда сможет вдалеке
От своих соседей.

Прокурор накоротке
И ему в беседе
Дал понять и пояснил,
Что второй — чернявый,
Изо всех возможных сил
Помогает рьяно
Поселившейся семье
В Людиной квартире.
Им свояк он. О жилье
Как-то буркнул в тире:
Мол втроем ютятся те
В малой комнатушке.
В тесноте и духоте
Трудно жить старушке,
Бабке Соне. «Люда знай» —
— Продолжал Василий —
«У них злобы через край —
Страх и месть всесильны.
Черный где-то разузнал,
Что твой брат на фронте
Вроде без вести пропал —
Аргументик против.»

Отпуск дали на июнь.
И для сборов было
Время, но куда ни плюнь:
Платьев ли, иль мыла,
Недостаточно семье.
Люк не огорчалась.
Ночь и в стирке, и в шитье
Провести случалось.
Боря в мае насовсем
Госпиталь покинул.
Хоть остался ряд проблем,
Но огромный стимул
Был у Борьки. Снова в строй.
Враг еще не сломлен.
Он — разведчик боевой
С опытом огромным.

Борю вызвали в Москву,
Будет спецзаданье.
С палкой, на своем ходу
Прибыл для прощанья
К Люде вечером домой.
Дверь открыла Дуся.
Развела руками. «Ой» —
Вскрикнула, конфузясь.
Бабка Соня не спеша
Выползла из кухни,
Две девчонки-малыша
Выбежали в туфлях.

Вика, младшая из них,
Лепетала «папа»,
У второй, как у больших
На головке шляпа.
Люда в платьице простом
Вышла в коридорчик.
Улыбающимся ртом
Сообщила дочкам:
«Это, дядя Боря, друг
Мой, и папы тоже.
Быстро в кухню! Смыть грязь с рук» —
Им сказала строже. —
«Будем ужинать. Борис,
Проходи. Я рада,
Что ты выписался из
Госпиталя. Правда
Время нужно для того,
Чтоб восстановиться,
Тебе лучше на село
Съездить, подкормиться.»