Нина Голованова - Люк и Фек. Мир и Война

После трех часов езды
Прибыли в селенье.
Может быть до темноты
Будет отправленье
В путь обратный, не пустой.
У возницы сестры
Жили здесь большой семьей
И нуждались остро
И в пальто, и в сапогах.
А у Люк и Марьи —
Туфельки на каблуках,
Шелковые шали.

Правда был материал:
Два отреза ситца,
Пара тонких покрывал,
Тоже пригодится.
Обменяли на круги
Молока и масла,
Смерзшихся в кусках тугих.
В общем не напрасно
Ехали в такую даль.
Сестры покормили
И сердечно, будто встарь,
«С Богом» проводили.

Быстро стало вечереть.
Снег посыпал густо
И уже не разглядеть,
Где кусты, где пусто.
Старый конь настороже
Поводил ушами.
Люк с тревогой на душе
Жадными глазами
Всматривалась в белый снег.
Показалось: кто-то
Промелькнул среди прорех
Снежных или что-то.
То ли вой, а может плач?
Звук возник неясный.
Конь помчался тут же вскачь,
Чувствуя опасность.

Кучер спички протянул,
Сообщил с тревогой:
«Не туда конь повернул,
Съехали с дороги.
Девки, слушайте меня,
Жгите ветошь, елки,
Испугаются огня
И отстанут волки.
Все для факелов на дне,
Разгребите сено,
Едем мы по целине
Голой как колено».

Жгли и жгли, и вот затих
Вой звериной стаи,
Голод не был еще лих,
Только речки стали.
Скоро месяц из-за туч
Высветил дорогу.
До нее путь стал трясуч,
Вышли понемногу.
Замелькали огоньки.
Город так огромен.
В небе сполохи видны
От горящих домен.

Фронт работал. «На Берлин!»
Лозунг появился.
Немцев сжать в кулак один
Наш Генштаб стремился
В Сталинграде. Контрудар
Получился мощный,
Для врага — не званный бал,
Не блины у тещи.
Армиям фашистским злым
Подконтрольным немцам
Итальянцев и румын
Тоже дали перца.
Побросали в страхе те
Пушки, танки, ружья
И сдавались в суете
Позабыв о службе.

Плотно обхватив врага
С севера и юга,
Красной армии войска
В стынь, пургу и вьюгу
Начали сжимать кольцо,
Немцам не давая
Выйти из тисков, свинцом
Свору поливая.
А Катюши били так,
Что дрожало небо.
Неминуемо ждал крах
В битве той свирепой
Группировки «Дон» и «Гот»
Маршала Манштейна.
Вбили кляп в их наглый рот
Враз первостатейно.

Навалились на земле
Танками с пехотой,
Помогали в плотной мгле
Наши самолеты.
Воинов советских там
Полегло немало.
Столько смерти, столько драм
Родина познала.
Но дрались и: «На Берлин!
Только так и точка!» —
Знал наш каждый гражданин.
Дело лишь в отсрочке.

Сталин, Ставка и Генштаб
Тоже на подъеме.
СССР уже не слаб,
В действии, не в коме.
Видит это мир теперь,
Сталинград, как символ
Компенсации потерь
И военной силы.
Черчиль с Рузвельтом-друзья,
Морем шлют конвои.
Самолетов же нельзя
Выслать больше, сбои
Будут в Африке тогда
В мелких битвах с немцем,
Страх еще: в их городах
Враг создаст Освенцим.

Фронт в Европе — лишь проект.
Ждут, что станет дальше.
Даст ли Сталинград эффект,
Нет ли в русских фальши.
Только через полтора
Года для нас трудных
Подойдет к концу игра
Разговоров нудных.
Но спасибо и на том,
Что нам доставляли
Трудным Северным путем
Танки и детали,
Ружья, нефть и керосин,
Шоколад, тушенку
И авто, и к ним бензин,
И муку, и пшенку.

«Мало», лучше «ничего»,
Все-таки поддержка,
У хозяйства своего
Жуткие издержки.
Наши пашни и луга
В минах и воронках,
Но спасали и тогда
Козы да буренки.
Армии не угрожал
Страшный, дикий голод.
И солдат наш выживал
В дождь, пургу, и холод.

Сорок третий Новый год
Мчался с вестовыми
В каждый полк и каждый взвод,
Занятый в прорыве,
С вестью: самых храбрых ждут
Ордена, медали,
Руководству пусть дадут
Списки для регалий.
Фек, как взводный командир,
Выполнил команду,
В рапорт двух солдат включил,
Одного сержанта.

Замполит спросил его
Почему нет в списке
И Федота самого,
Может быть описка?
«Нет ошибки. Храбрецов
Целый взвод, но выбрал,
Обмороженных юнцов
И того, кто выбыл
Из живых, исполнив долг
Каждого солдата.
Ими пусть гордится полк
И дадут награду.
А стране сейчас нужна
Полная победа.
Здесь награда не важна —
Это мое кредо.»
«Ну, а ты не прост, Федот» —
Замполит как в шутку,
Пальцы вытянув вперед,
Сщелкнул самокрутку.