Сью Таунсенд - Адриан Моул - Годы капуччино

Обе родительские пары пригласили меня смотреть передачу вместе с ними. Я стою перед трудным выбором. В оба дома провели кабельное телевидение — специально, чтобы посмотреть «Потрохенно хорошо!»

Компромисс был найден. Первую половину я смотрел на Глициниевой аллее, во время рекламной паузы прыгнул в машину, мчался как безумный и вторую половину смотрел на Вязовом проспекте. И в том, и в том другом доме программу смотрели в благоговейной тишине. Новому Псу поначалу вроде бы понравилось, но далее он утратил интерес и отправился к себе на подушку.

Я подслушал, как мама прошептала Ивану:

— Не знаю, осмелилась бы я показаться на публике.

Весь день провел в постели, натянув на голову одеяло. Никто не звонил мне с поздравлениями. Члены собственной семьи не осмеливаются смотреть мне в глаза. Следующие пять сред ввергнут меня в пучину страданий.

Позвонил Зиппо и сообщил, что, согласно рейтингу «Потрохенно хорошо!», Ричарду и Джуди «пока еще рано покупать домик для пенсии». По его словам, 55 000 тысяч человек переключилось на «Доброе утро», когда я расколол баранью голову пополам, смотреть осталось 57 000.

Я сказал Зиппо, что Стоут предложил мне опубликовать книгу.

— «Румяная корочка» получает 25 процентов от любого использования передачи.

Я начал было возражать, но Зиппо меня прервал:

— Загляни в свой контракт, Ади.

Заглянул. Он прав.

С тревогой обнаружил, что должен передать рукопись Стоуту 15 октября. Он собирается выпустить книгу к Рождеству.

Исторический день. Уильям сделал первый шаг к вершинам образования, кульминацией которой явится поступление в Оксфорд или Кембридж. Сегодня он пошел в частный детский сад «Кидсплей», в котором заправляет миссис Парвез, предприниматель и член Местного Совета от либеральной партии.

Меня возмущает, что приходится платить миссис Парвез 9 фунтов в день. Но я больше не в силах мириться с тем, что ребенок весь день висит на моих ногах. У меня есть что делать и куда ходить. (Хотя теперь делать и ходить придется с 9.15 до 15.15.)

Утром имела место весьма эмоциональная сцена — когда Уильям покидал Глициниевую аллею в бордовой толстовке (украшенной лозунгом «Кидсплей»: «Учись, играя»), вельветовых брючках «Гэп» и кроссовках на липучках.

Мама не выдержала и разрыдалась.

— Ему все велико на три размера!

Я указал ей, что когда-нибудь форменная одежда будет ему впору. Кроме того, попросил маму вести себя сдержанней. А то она бесится, точно Антигона какая.

— Уильям идет в детский сад, а не на ритуальное убийство в качестве жертвы, — сказал я маме.

Когда мы с Уильямом проезжали мимо Вязового проспекта, отец с Таней помахали рукой, словно зеваки на королевской свадьбе. Надеюсь, парень не рассчитывает, что подобные проводы ему светят каждое утро.

По дороге к «Кидсплей» Уильям спросил, где «ошиваются» птицы (это выражение он подцепил у Рози). Я попросил его задать вопрос иначе.

— Где они, когда устают? — спросил он, глядя на небо из окна машины.

— Спят у себя в гнездах, конечно, — ответил я.

«Кидсплей» располагается в бывшей церкви. На задней стене имеется витраж с изображением Иисуса на кресте. Уильям увидел Спасителя и сказал:

— Этот человек у Рози на ожерелье.

Не было времени объяснять, что символизирует модное распятие Рози.

В холл ворвалась миссис Парвез в зеленом сари и показала Уильяму его шкафчик в раздевалке. На каждом шкафчике висит символ какого-то животного в качестве aide-memoire [65]. Уильяму достался муравьед. Я просил миссис Парвез, нельзя ли заменить муравьеда более приятным и милым животным.

Она холодно ответила:

— У меня осталось три: лось, газель Томпсона и бородавочник.

Я оставил муравьеда.

На обратном пути не мог отделаться от ощущения, что произвел не самое лучшее впечатление на миссис Парвез.

Когда я забирал Уильяма, она объявил мне:

— Ты неправду сказал, папа. Миссис Парвез говорит, что птицы не спят в гнездах.

Я пришел в бешенство, эта миссис Парвез подрывает мой родительский авторитет.

— Ни хрена себе! — воскликнул я. — А где же они спят?

— На ветках, — ответил Уильям.

Я презрительно захохотал.

— На ветках! — фыркнул я. — Всю ночь? Нет, сынок. Миссис Парвез тебя дезинформировала. — Увидел, что Уильяма озадачило слово «дезинформировала» и добавил: — Да наврала она.

Дома я продолжил настаивать на своей точке зрения.