Дэвид Николс - Один день

— Классная шляпа, только сними ее, пожалуйста…

— А твои туфли!

Она покрутила ногой в туфле:

— Самые удобные ортопедические туфли на шпильках в мире!

Они пошли по людной улице в сторону Уордор-стрит. Эмма провела кончиками пальцев по лацкану его пиджака: какой-то странный ворс.

— Что это, кстати? Бархат? Велюр?

— Молескин.

— У меня однажды был спортивный костюм из похожей ткани.

— Мы неразлучная парочка, верно? Декс и Эм.

— Эм и Декс. Мы как Роджерс и Астер… [27] Имеются в виду Джинджер Роджерс и Фред Астер.

— Бартон и Тейлор. [28] Имеются в виду Ричард Бартон и Элизабет Тейлор.

— Мария и Иосиф.

Декстер взял ее за руку, и вскоре они оказались у входа в ресторан.

Заведение «Посейдон» находилось в помещении бывшей подземной парковки и напоминало огромный бункер. Чтобы войти, надо было спуститься по широкой, как в театре, лестнице, которая как будто чудесным образом висела в воздухе над главным залом и постоянно отвлекала посетителей, большую часть вечера разглядывавших наряды или знаменитые лица новоприбывших. Не чувствуя себя ни нарядной, ни знаменитой, Эмма бочком сошла вниз, держась одной рукой за перила, а другой прикрывая живот. Наконец Декстер взял ее за ту руку, что была на животе, остановился и с гордостью оглядел зал, точно сам его спроектировал:

— Ну, как тебе?

— Ну, просто клуб «Тропикана», [29] «Тропикана» — знаменитое кабаре в Гаване. — ответила она.

Внутренняя отделка и обстановка соответствовали стилю романтического круизного лайнера 1920-х годов: обтянутые бархатом скамьи, официанты в ливреях, подносящие коктейли, декоративные иллюминаторы с видом на пустоту. Из-за отсутствия естественного освещения казалось, что ресторан находится под водой, точно он уже наткнулся на айсберг и сейчас как раз идет на дно. Но воссозданная атмосфера элегантной межвоенной эпохи меркла на фоне пафоса, показухи и всепроникающего духа молодости, секса, денег и прогорклого масла. Весь пурпурный бархат, все отглаженные персиковые скатерти мира не могли отвлечь от шумной беготни на открытой кухне, мелькания кастрюль из нержавеющей стали и белых поварских колпаков. Да, подумала Эмма, сейчас явно не 1988 год.

— Ты уверен, что мы пришли в нужное место? По-моему, тут очень дорого.

— Я же сказал — угощаю.

Он заправил выглядывающую бирку за воротник платья, сначала посмотрев на марку, взял Эмму за руку и пружинистой походкой преодолел оставшиеся ступеньки и ступил в самое сердце того мира, где правили бал молодость, секс и деньги.

Элегантный метрдотель с красивым лицом и в нелепом военно-морском мундире с эполетами сообщил, что столик освободится лишь через десять минут. Проталкиваясь сквозь толпу, они проследовали к коктейль-бару, где еще один человек в бутафорском военном мундире жонглировал бутылками.

— Что будешь пить, Эм?

— Джин с тоником.

Декстер прищелкнул языком:

— Ты не в пабе. Выпей коктейль, как все нормальные люди. Два мартини, пожалуйста, очень сухих: джин «Бомбей Сапфир», лимонный сок. — Эмма хотела было возразить, но Декстер авторитетно поднял палец: — Поверь мне. Здесь лучший мартини в Лондоне.

Она послушно замолчала и принялась ахать и охать, восхищаясь мастерством бармена; Декстер комментировал каждый его жест:

— Фокус в том, чтобы очень, очень сильно охладить все компоненты перед смешиванием. Вода в стакане должна быть ледяной, джин — из морозилки.

— А ты откуда знаешь?

— Мама научила, когда мне было лет девять, кажется.

Они чокнулись молча, и каждый подумал об Элизабет. Надежда, что вечер пройдет хорошо и они по-прежнему друзья, вновь затеплилась в сердце Декстера и Эммы. Она поднесла бокал к губам.

— Никогда раньше не пила такой коктейль. — Первый глоток был восхитительным, ледяным и сразу же ударил в голову; ее пробрала дрожь, и она едва не разлила напиток. Эмма открыла рот, намереваясь поблагодарить Декстера, но он вручил ей свой бокал, уже наполовину пустой:

— Я в туалет. Туалеты здесь, кстати, что надо. Лучшие в Лондоне.

— Вот бы посмотреть, — сказала Эмма, но Декстер уже ушел, и она вдруг оказалась одна с двумя бокалами в руках. Она попыталась принять уверенный и гламурный вид, чтобы ее не приняли за официантку.

Внезапно над ней нависла высокая девушка в леопардовом корсете и чулках с поясом. Она возникла так неожиданно, что Эмма испугалась и даже немножко взвизгнула, пролив мартини себе на руку.