Лия Флеминг - Забытые письма

– Для тебя, – пояснил он.

Гай снова улыбнулся.

– Спасибо. И как же мне обращаться к тебе, молодой человек?

– Симеон Клеммер.

– Рад познакомиться, Симеон Клеммер!

Мальчик в ответ застенчиво улыбнулся:

– Ты приходить в дом и в кухне кушать.

Тронутый гостеприимством, но смущенный необходимостью предстать за столом, Гай кивнул. Вид у него совсем неподходящий для визитов.

– Прежде мне надо помыться, – ответил он и покраснел, заметив, как мальчик тайком косится на его лохмотья. Ему было стыдно своей грязной рубахи, небритого подбородка и расчесов под мышками от укусов вшей.

Симеон кивнул на принесенные им мыло с водой и отправился в дальний конец сарая проверить скотину. Гай тем временем мылся – впервые за несколько недель.

– У нас есть яйца. Ты голоден?

Гай кивнул. После мытья он почувствовал себя значительно свежее, хотя черный след, оставшийся на полотенце, по-прежнему заставлял его испытывать неловкость. Как же он так запустил себя? Насколько это было возможно, он постарался придать некоторую опрятность своим старым форменным бриджам, стряхнул с них солому и набил свежей соломы же в дырявые просветы в башмаках. Да как же мог британский офицер, выпускник Шарлэндской школы, сын полковника, пасть так чудовищно низко?

В ноздри ударил аромат готовящегося завтрака, он внезапно ощутил волчий голод. И словно вернулся в прежнюю деревенскую жизнь – когда они ездили навестить ферму Пинкертонов. Да, не всегда я был попрошайкой, клянчащим еду у заднего крыльца, подумал он.

Дверь открыла женщина в длинном сером платье и белом переднике, волосы убраны в тугой пучок на затылке, сверху – чепчик с завязками под подбородком.

– Мистер Вест, будьте добры войти, садитесь и поешьте с нами, – пригласила она.

Симеон уже сидел за столом в ряду маленьких детишек, которые с любопытством таращились на Гая. Кухня была очень аккуратной: на полках порядок, чисто и просторно, на стенах крючочки. Деревянные стулья, примитивная плита. Да, в самом деле, это простые люди.

Перед ним поставили тарелку с ветчиной и яйцами, Симеон сел рядом с ним, а родители – по другую сторону стола. Все замолчали, склонили головы в благодарственной молитве, а затем дружно и с аппетитом налетели на ветчину и яйца. Пили свежее молоко, закусывали хлебом. Много недель не доводилось Гаю так хорошо поесть.

– Ты спрашивал об Ицхаке Йодере. Что за дело у тебя к нему? – спросил его старший, Ганс Клеммер.

– У меня письмо от его сына. Я обещал доставить его, но адрес оказался записан неправильно. Вы знаете их? Я очень давно их разыскиваю, – ответил Гай.

– Может, и знаю. Среди нас много Йодеров.

– Повторите, повторите, пожалуйста… – От волнения Гай закашлялся, грудь теснило – неужели правда, неужели его путешествие не напрасно!

– Вы издалека добираетесь? – спросила жена Ганса.

– Из Бостона.

– Далеко. Вы нигде не работаете? – снова спросила она.

– Я был солдатом, потом моряком, а теперь и сам не знаю, кто я. – Что тут скажешь, они же видели, как он одет и как трясутся его руки.

– С его сыном все в порядке?

Гай не ответил. Не его дело сообщать посторонним столь нерадостные известия, и все же он решился спросить еще.

– Вы знали его? Знали Захариаса?

– Да, мы хорошо знали человека с таким именем, но он много лет назад покинул нашу общину. Он больше не с нами.

– Ясно, – вздохнул Гай. – Жаль. Я надеялся…

– Ганс, не терзай ты бедного мальчика тем, чего он все равно не поймет. Мистер Вест, если сын не подчиняется канонам нашей Церкви, он перестает быть членом нашей общины. А его семья должна выбрать: отрекается она от такого сына или же вместе с ним уходит от нас. Так велит нам наше Наставление. Любовью мы воспитываем друг друга. Как видите, мы иные, чем этот мир, и потому избрали для себя обособленное существование. Мы одеваемся просто и живем просто. Библия учит нас, что это правильно, и мы должны следовать ей.

Ощутив головокружение, Гай почувствовал, как запылали вдруг его щеки.

– Простите, мне дурно. Лучше я пойду… Не хочу отплатить вам за ваше добро, принеся болезнь к вашему очагу. – Комната поплыла у него перед глазами.

– Мистер Вест, вам надо лечь. В вашей миссии нет никакой спешки. Идемте, мы дадим вам покой, вы должны отдохнуть – не как животное в сарае, а как человек, которому необходимы чистая одежда и врачебный уход. Думаю, вы проделали долгий путь, прежде чем жизнь довела вас до такого состояния. Божественное Провидение привело вас к нашему порогу, мы должны следовать тому, что указано свыше.