Карл-Йоганн Вальгрен - Водяной

— Можем поговорить сейчас, — сказала я. — Не надо для этого назначать свиданий.

— Сейчас у меня нет времени. И потом, «Кварнен» больше подходит для разговора.

Он повернулся и поднял что-то у себя за спиной. Я поняла, что это, еще до того, как он протянул мне чучело зайца в белой зимней шубке. Из коллекции профессора.

— Я подумал, может, ты захочешь взять эту штуку. Или твой приятель… жалко уничтожать такую прелесть. Как живой.

Я посмотрела на улицу — он был один. Ни Педера, ни Улы. Только скутер Герарда «Пач-Дакота» с наклейкой «Esso» на бензобаке.

— Что ты от меня хочешь?

— Поговорить о будущем… а пока возьми зайчика. Пусть он тебе напоминает, что я всегда делаю, что обещал.

В прихожей зазвонил телефон. Он звонил непрерывно в последние дни, но мы с Робертом не брали трубку.

— Не буду тебя задерживать, — сказал Герард. — И возьми трубку. Мало ли что, вдруг кто-то тебя разыскивает. Жду в восемь в «Кварнене». И не забудь принести мои деньги.

Определенно не в своем уме, подумала я, глядя, как он идет к своему скутеру и запускает двигатель. Отморозок. Законченный психопат. Даже приветливо помахал мне рукой, поворачивая на Подсолнечную улицу. И не успел он скрыться за углом, телефон замолчал.

— Кто это был? — спросил братик.

Он даже еще не оделся — только что проснулся.

— Ты не знаешь.

— На скутере приезжал. А позавтракать есть что?

— Только хрустящие хлебцы. Но я куплю что-нибудь сегодня.

Мне не хотелось его волновать, он и так был весь как струнка. Мать с отцом сбежали, как и собирались; оставили двести крон в конверте на столе и исчезли. Такого вообще не должно быть, а с нами все так и было.

Мать брату вообще ничего не сказала. Все досталось мне.

— И что теперь будет? — спросил он, выслушав мои объяснения.

И я совершенно честно ответила: не знаю.

После пожара у профессора мы в школу не ходили. Незачем. Все равно рано или поздно нагрянут тетки из социалки. Присутствие, отсутствие, обязательное образование, необязательное — все это теперь не играет никакой роли. Ни малейшей надежды, что нам позволят остаться вдвоем в этом доме.

Опять затрезвонил телефон.

— Ты не ответишь? — спросил Роберт.

— Если это Л-Г или куратор, у меня нет никакого желания с ними разговаривать. А еще меньше — с какой-нибудь курицей из коммуны. Как начнет кудахтать…

— А если это мама? Или папа?

— Нет. Это не они. Даже не надейся.

«Кварнен» — комбинированный зал для игр и кафе. Подростки из Гломмена и Скугсторпа околачивались здесь довольно часто. Летом работала площадка для мини-гольфа, а владельцы кафе выставляли столики на веранду. В туристский сезон здесь не протолкнешься, а сейчас — почти никого.

Герард сидел с чашкой кофе в самом дальнем конце зала. Я пошла к нему, лавируя между застекленными стендами для пинбола, сумка била по бедру — захватила с собой четыре блока сигарет. Отец, как и обещал, освободил мою комнату, но в спешке забыл под кроватью эти четыре блока. Если повезет, Герард возьмет их как задаток.

— Ценю точность, — сказал Герард. — Ты пунктуальна. Как, кстати, твой приятель, этот венгр?

— Живет у матери.

Я села на стул напротив. Он сделал глоток кофе из чашки, поставил ее на стол и вытер губы тыльной стороной ладони:

— Ему повезло. Мог и в больницу попасть с отравлением дымовыми газами. Или того хуже, получить ожоги. От дома же ничего не осталось.

— Тебя арестуют.

— За что? Не понимаю, о чем ты… хочу получить свои деньги, вот и все. А ты как бы игнорируешь долг.

Я достала из сумки сигареты и положила на стол.

— Они стоят двести крон, — сказала я. — И их легко продать. Но мне нужно время, чтобы достать деньги.

Герард посмотрел на меня с искренней печалью, будто загрустил о чем-то, но я-то знала, что это не так. Это ничего не значит, за этим фасадом вся проводка нарушена, сплошные короткие замыкания. Он нагнулся и достал что-то из сумки.

— Можешь оставить их себе, — сказал он. — У меня этого добра — до и больше.

В руке у него был блок немецких сигарет той же марки, что и мои. Меня словно током ударило — вспомнила, как брат Томми предупреждал отца насчет пацанов, которые на него работают. Ты что, Юнас, умом тронулся?

— Мне нужны деньги, Доска. Деньги, а не сигареты. Кстати, куда подевался твой папаша?

Отец сбежал из-за Герарда, поняла я. Он боялся именно Герарда. Я не знала каким образом, но совершенно очевидно — одно с другим связано, и связано напрямую.