Джин П. Сэссон - Мольба Мариам

Я с мольбой посмотрела на отца, пытаясь передать ему это безмолвное послание. «Папа, он не изменится и снова будет поступать точно так же».

Папа отвернулся с беспомощным видом.

— Прошу тебя, Мариам, — кинулся Каис мне в ноги. — Умоляю. Обещаю, что отныне буду относиться к тебе с любовью и уважением.

Я беспомощно наблюдала за тем, как два пуштуна — мой муж и мой отец, — объединившись, набросились на меня.

Я ощущала родство со всеми пуштунскими женщинами, жившими до меня. У нас не было прав и не было власти. Мы были слишком слабы, чтобы защитить себя. Бабушка Майана всегда говорила мне, что женщина должна быть послушной, преданной и самоотверженной, чтобы соответствовать пуштунским традициям. Я никогда с ней не соглашалась, но, несмотря на все свое детское бунтарство, теперь, когда выросла, я оказалась такой же слабой.

Как я и предполагала, папа откашлялся и произнес:

— Возвращайся в свой дом, Мариам. И попробуй начать все сначала, дочка. Ради сына.

Зная, что никто не встанет на мою защиту, я почувствовала, что силы вновь меня покидают. Почему так происходило, я не знала. Мое афганское воспитание лишило меня чувства собственного достоинства.

Я глубоко вздохнула и начала собирать вещи Дюрана. Каис взял нашего сына на руки, и я молча последовала за ним.

Когда Надия приехала к нам на каникулы в следующий раз, я уже вернулась к работе. Боясь оставлять своего сына с отцом, я предпочитала отводить его к папе, так что моя сестра могла позабавиться, глядя на его смешные выходки. Как-то вечером я зашла домой, чтобы приготовить Каису обед, перед тем как идти на работу. Я возилась на кухне у плиты, когда он подошел, остановился за мной и изо всех сил ущипнул меня за ягодицы. Я вскрикнула и обернулась.

— Больно, Каис! Зачем ты это сделал?

— Затем, Мариам, — угрожающе прошептал он, — что на тебе облегающие брючки и твоя задница выглядит очень соблазнительно.

— Спасибо, — приняв это за комплимент, хотя и несколько странный, ответила я.

Но прежде чем я успела пошевелиться, он схватил нож и распорол мои брюки.

У меня перехватило дыхание, и я попыталась увернуться.

Но он размахнулся и ударил меня кулаком в живот.

Я упала на пол.

— Вот мой закон, Мариам, — пиная меня ногами, закричал он, — моя жена не будет вертеть задницей перед другими мужчинами! Бог знает, сколько из них мечтает о том, чтобы трахнуть тебя!

Я вскочила на ноги и бросилась в ванную — единственное помещение, в котором была задвижка. Я поспешно захлопнула дверь и заперлась.

Еле переводя дыхание, я принялась рассматривать свое лицо в зеркале. Я не помнила, чтобы Каис ударял меня по лицу, но губы у меня уже распухали. Затем я заметила глубокую рану на пояснице, там, где Каис ножом разрезал мои брюки.

Я сидела в ванной, пока из комнаты не послышались звуки телевизора, который включил Каис, тогда я осторожно выскользнула и бросилась звонить своему начальнику в ресторан.

— Простите, — прошептала я в телефонную трубку, — я заболела и не смогу сегодня выйти на работу.

— Мариам, если у тебя травмы на лице, можешь не выходить, — тяжело выдохнул он. — Но если Каис отпинал тебя только по ногам и кровоподтеки не видны, то ты мне будешь очень нужна сегодня. У меня не хватает рабочих рук.

Я едва сдержалась, чтобы не закричать. Оказывается, все всё знали и происходящее со мной ни для кого не было тайной. Я была несчастным существом, не способным защитить себя от собственного мужа. Никогда еще я так не ощущала свою никчемность. И слезы хлынули у меня из глаз.

— Дитя мое, уходи от него, — зашептал мой начальник в трубку. — Уходи, пока он тебя не убил.

Весь вечер я делала вид, что ничего не произошло, а на следующий день, отведя Дюрана к папе и оказавшись в безопасности, позвонила Каису.

— Каис, больше так не может продолжаться. Я хочу развестись. Я буду хорошо заботиться о твоем сыне. И ты сможешь встречаться с ним когда захочешь.

— Мариам! — завизжал он. — Немедленно возвращайся домой! Ты принадлежишь мне!

— Послушай меня, Каис. Ищи себе другую жену. Найди такую, которая не станет жаловаться на твои побои. Женись на послушной женщине, такой же, какой была твоя мать. Я тебя больше слушаться не буду. И не стану покорно сносить твое насилие.

— Тебе удастся уйти от меня, Мариам, только если ты умрешь, — пригрозил он. — И ты сможешь от меня отделаться только тогда, когда мы тебя закопаем.

Холодок пробежал у меня по спине, но я не уступила.