Артур Хейли - Клиника - анатомия жизни

Он опустил глаза.

Дойдя до двери, он обернулся, чтобы в последний раз посмотреть на нее.

— Прощай, Вивьен, — сказал он.

Она попыталась ответить, но в этот миг самообладание покинуло ее.

Со второго этажа Майк Седдонс спустился по лестнице в отделение патологической анатомии. Он вошел в прозекторскую и увидел доктора Коулмена, вскрывающего ампутированную нижнюю конечность. Майк посмотрел на мертвую ногу, увидел ее неестественную белизну, темную кровь, проступившую на краях разрезов. В ужасе он представил себе эту ногу затянутой в нейлон и в туфельке на высокой шпильке. Как зачарованный он подошел к столу и прочитал имя больной на титуле истории болезни.

Майк Седдонс выбежал в коридор и уперся руками в стену. Его долго и неудержимо рвало.

— Добрый день, доктор Коулмен! Входите, входите.

Кент О’Доннелл встал из-за стола, когда в его кабинет вошел молодой патологоанатом. Дэвид Коулмен только что закончил вскрытие ампутированной конечности, когда ему сказали, что его хочет видеть главный хирург клиники.

— Садитесь. — О’Доннелл открыл золотой портсигар с монограммой. — Сигарету?

— Спасибо. — Коулмен взял сигарету, прикурил ее от предложенной О’Доннеллом зажигалки и откинулся на спинку глубокого кожаного кресла. Шестое чувство говорило ему, что предстоящий разговор станет поворотным пунктом в его жизни.

О’Доннелл подошел к окну и встал у подоконника лицом к Коулмену. Силуэт главного хирурга четко выделялся на фоне залитого солнечным светом окна.

— Думаю, вы знаете, — сказал О’Доннелл, — что доктор Пирсон подал прошение об увольнении?

— Да, я слышал об этом, — спокойно ответил Коулмен и вдруг, к собственному удивлению, произнес: — Вы, конечно, знаете, что последние несколько дней он не щадил себя. Он работал в отделении день и ночь.

— Да, это я знаю. — О’Доннелл посмотрел на светящийся кончик сигареты. — Но надеюсь, вы согласитесь, что этот факт ничего не меняет?

Коулмен понимал, что главный хирург прав.

— Да, согласен, — сказал он. — Этот факт ничего не меняет.

— Джо выразил пожелание уйти сразу, — продолжал О’Доннелл. — Это означает, что место руководителя отделения патологической анатомии уже освободилось. Готовы ли вы принять эту должность?

Какую-то секунду Дэвид Коулмен колебался. С одной стороны, он жаждал занять это место — получить в свое распоряжение отделение, получить свободу, возможность осуществить реорганизацию, применить на практике последние научные достижения, заняться хорошей практикой, помочь патологической анатомии занять подобающее ей почетное место среди других медицинских дисциплин. Он хотел испить эту чашу, и вот теперь О’Доннелл подносит ее к его губам.

В следующий момент его охватил страх. Коулмена ужаснула мера ответственности, которая ляжет на его плечи. До него вдруг дошло, что над ним не будет старшего товарища, способного освободить его от принятия решения; последний выбор — окончательный диагноз — будет за ним одним. Сможет ли он выдержать этот груз? Готов ли он к этому? Он еще молод; если захочет, сможет еще несколько лет оставаться на вторых ролях. После этого перед ним еще будут открыты все возможности, времени хватит с избытком. Но одновременно он понимал, что отступать ему уже некуда, что он уже взвалил на себя бремя ответственности — с того момента, когда переступил порог клиники Трех Графств.

— Да, — ответил он, — если мне предложат эту должность, я ее приму.

— Уверен, вам ее предложат. — О’Доннелл улыбнулся и продолжил: — Хотелось бы вам задать один сугубо не медицинский вопрос. Ответите?

— Если смогу.

— Скажите, что для вас медицина и эта клиника?

— Это трудно выразить словами, — ответил Коулмен.

— Но все же попробуйте.

Дэвид Коулмен задумался. Да, были вещи, для него непреложные, но он даже мысленно никогда не облекал их в слова. Но теперь, видимо, наступило время точно их определить.

— Что касается медицины… — медленно начал он. — Все, что есть в медицине — врачи, сестры, лаборанты, медицинские технологии, — существует ради лечения и исцеления испытывающих страдания. Иногда мы забываем об этом. Мы погружаемся в медицинскую науку, стремимся улучшить медицинские технологии и не помним, что все это имеет только одно оправдание своего существования — если служит здоровью людей. Людей, которые приходят к нам за помощью. Ну, а клиника… Наша клиника предоставляет такое поле деятельности для служения медицине и тем, кто в ней нуждается… Я, пожалуй, не очень четко все изложил.