Энн Фортье - Царица амазонок

Когда наконец появился доктор Хууско, он не подошел ко мне сразу, а сначала остановился в отдалении и всмотрелся в меня. А когда он заговорил, его голос показался мне таким глухим, словно доносился из-под земли:

– Вам бы лучше рассказать мне все как есть.

Я встала на деревянных ногах, тщетно ища признаки тепла во взгляде доктора. Он был из тех крепких, похожих на дубы людей, которые, кажется, легко выдержат и несколько ледяных бурь подряд, и удары молний и для которых человеческие существа типа меня представляют всего лишь нечто вроде пролетающих мимо надоедливых мошек.

– Прошу, скажите, что с ним все будет хорошо, – попросила я, с трудом проталкивая слова сквозь горло.

Доктор Хууско показал на свой стетоскоп:

– Это не хрустальный шар гадалок. Это наука. Но наука на нашей стороне. – Он наконец подошел ко мне. – Если бы я не был человеком рационально мыслящим, то сказал бы, что у вашего друга есть ангел-хранитель. – Он показал мне то, что сжимал в ладони.

Это был бабулин браслет. Или, скорее, я могла только предположить, что это был ее браслет, потому что шакал оказался настолько смятым, что вообще не походил уже ни на какое животное.

– Это было в его кармане, – пояснил доктор Хууско. – И оно остановило пулю. Я никогда ничего подобного не видел. Похоже, эта штука спасла ему жизнь.

– Но он истекал кровью, – прошептала я, стараясь сдержать слезы растерянности и облегчения.

Доктор Хууско бросил на меня слегка тревожный взгляд:

– Разумеется, он истекал кровью! А как бы вы себя чувствовали, если бы вот такую штуку вколотили вам в тело с силой в несколько сот фунтов?

Я тревожно заглянула в глаза доктора Хууско, надеясь услышать от него, что теперь Нику ничто не грозит.

– Значит, с ним все будет в порядке?

Но лицо доктора уже снова окаменело.

– Он без сознания. Посмотрим. У него сильное переохлаждение. И сердце останавливалось; надолго ли, я не знаю. Мозг может оказаться в какой-то мере поврежденным. – Брови доктора Хууско еще сильнее сдвинулись к переносице. – Когда мозг лишается притока кислорода…

Я не упала в обморок, но вокруг все потемнело на несколько секунд.

– Можно мне его увидеть?

– Когда его состояние стабилизируется. – Доктор Хууско выудил что-то из кармана халата. Это был сотовый телефон Ника. – Нашли в другом его кармане. Может, вы захотите кому-нибудь позвонить? Женщина, которая привезла его сюда, сказала, что она его мать, но больше ничего нам не сообщила. Мы пытались ее задержать, но… – Доктор Хууско поморщился. – Она не пожелала остаться.

Я расхаживала по коридору, слишком потрясенная и переполненная горем, чтобы плакать. В конце концов я устроилась в пустом кафетерии с телефоном Ника и изуродованным браслетом, положив их на стол перед собой. Одинокая флуоресцентная лампа тихо жужжала над пустой раздаточной стойкой, время от времени мигая, как будто собиралась перегореть. Почему-то она заставила меня мысленно вернуться в мой уголок в трейлере в Алжире, и я ненадолго оказалась во власти бессмысленных мечтаний о том, что хорошо было бы вернуться в то время, когда мы с Ником не слишком нравились друг другу и мне даже в самых диких фантазиях не привиделось бы, что я буду вот так сидеть в госпитале и страдать из-за него.

Несколько раз глубоко вдохнув, я сумела отогнать всю эту ерунду в сторону и сосредоточилась на телефоне. Хотя последнее, чего бы я могла захотеть, были разговоры с какими-нибудь незнакомцами, ситуация сложилась достаточно серьезная для того, чтобы предпринять такую попытку.

После того как я просмотрела список контактов Ника, не опознав ни один из них, я наконец додумалась проверить быстрый набор, чтобы узнать, с кем Ник связывался чаще всего. К моему удивлению, этот список возглавлял номер, обозначенный как «Повод для споров». Следующим шел «Вундеркинд», а потом «Голдфингер». Я решила отказаться от лишних раздумий и набрала первый номер.

Телефон звонил довольно долго, наконец кто-то ответил, и я уже приготовилась говорить с каким-нибудь автоответчиком в Дубае, но услышала сонный мужской голос:

– Как насчет времени?..

– Это Диана Морган, – быстро перебила его я. – Я звоню по поводу Камаля аль-Акраба. Полагаю, вы его знаете…

На другом конце раздался сильный шум. Потом мужчина спросил, то ли тревожась, то ли сердясь:

– Что случилось? Откуда вы звоните?

Я окинула взглядом пустое кафе:

– Из Финляндии. Из госпиталя в Суомуссалми. – Я сделала паузу, чтобы набраться сил. – Боюсь, тут кое-что…