Каору Такамура - Она (Новая японская проза)

— Мне отец рассказывал, что раньше, ну, это, для анализа, в спичечный коробок клали, а потом сдавали для проверки, — сказала Тинами.

— Врешь! В какой такой спичечный коробок?! Туда не поместится! — засмеялась Каори,

— У-у-у-а-а-а!!! — непрерывно вопя, Томоэ забарабанила ладонями по столу.

— А все-таки кто возьмется доказать Танаке нашу правоту? Ну, скажите, кто? — спросила Хинако, перестав смеяться. В ту же минуту у Маюми испортилось настроение. Не следовало бы принимать в их кружок эту Хинако. Шуток не понимает: так было весело, так нате вам — взяла и все испортила. Ущипнуть бы побольнее дуреху эдакую!

— Без тебя, Хина, уж точно обойдемся! — и Маюми огляделась, ожидая всеобщей поддержки. Но Каори только молча округлила глаза, опасаясь, что все неприятные обязанности достанутся ей.

— Думаю, О-157 у него нет, мы же вместе завтракаем в школе — обязательно заразились бы, — поспешно затараторила Хинако.

— Разве только завтраки, дуреха!

Тут-то и решилась судьба Хинако в компании. Раньше за всякой мелочью в школьный магазинчик гоняли Каори, теперь эта роль переходила к Хинако.

— Тетради кончились, не сбегать ли тебе, Хина, в магазин? — И не дожидаясь ответа, Маюми вынула из ранца кошелек и протянула на ладони две стоиеновые монеты. Хинако шумно задышала, вопросительно приподняв брови, и потянулась за деньгами. Маюми чуть наклонила ладонь, монеты скатились на пол и исчезли под столом. Опустившись на колени, Хинако принялась шарить по полу в поисках монет. Пробормотав: «Ну и растяпа», Каори захихикала. Хинако, взявшись исполнить унизительное поручение, освобождала ее, Каори, от прежней обязанности быть на побегушках. Маюми обменялась взглядами с Каори и подмигнула: «Теперь понимаешь, зачем ее приняли в нашу компанию?». Глядя в спину выходившей в двери Хинако, Каори буквально хлестнула ее окриком, эхом отозвавшимся в пустом классе:

— Не забудь сдачу сполна вернуть!

— Вот если Дзюнъити затолкает свои какашки в коробок, то-то смеху будет! — попробовала пошутить Маюми, но никто не улыбнулся. Все рассаживались по местам.

— Посмотри, все правильно? — Хинако положила перед Маюми тетради и сдачу. Маюми уловила враждебность в ее взгляде, враждебность, замешенную на гневе, обиде, смирении, и, идя на попятный, решила больше ее не дразнить. Изобразила улыбку и сказала «спасибо». Убедившись, что та вернулась на свое место, пробормотала себе под нос: «Уф, до чего же тяжело сколачивать компанию…».

После уроков в класс зашел Танака:

— Ясуда, ты привела себя в порядок? Отлично. Тебе лучше перебраться поближе. Внимание! Начиная с Каваками всем пересесть на одно место назад. Мацумура, займи прежнее место Ясуды. Ну, побыстрей! — И он хлопнул в ладоши.

С чего это он тратит на нее столько времени? Ишь как суетится! Хотя Маюми и решила не замечать новенькую, но уж не в ущерб же собственным интересам! Пришлось пересесть вперед. Теперь она могла одновременно видеть и Рину, и Танака. «И на уроках ни на минуту о ней не забывал, и сейчас тоже. Значит, любимицей сделалась! Да еще моего взгляда избегает, что уж вовсе непозволительно. Ощущение такое, словно кто-то с силой стиснул ей лицо. Так и до нервного тика недалеко, а там, глядишь, совсем окривею», — забеспокоилась Маюми.

Когда все расселись по-новому, учитель объявил дальнейший распорядок дня:

— Сегодня после занятий до четырех тридцати свободное время.

Староста скомандовал:

— Всем встать!

На лице Маюми была написана твердая решимость не подниматься с места. Ее окружили друзья:

— Что, настроение испортилось?

Уставившись в одну точку, она молчала, потом

резко задрала подбородок и отрезала:

— Отстаньте! Новенькую зазвать в спортивный Зал! Не дать ей уйти домой! Догнать, остановить и вернуть!

— Пошли прогуляемся, разговор есть! — сказала Хинако Рине, менявшей сменную обувь на уличные туфли.

Почти беззвучно, одними губами Рина произнесла:

— Я домой…

Стоило ей переступить порог, как притаившаяся за дверями Каори вцепилась в нее, и так, опекаемая с двух сторон бдительными стражами, Рина двинулась к спортивному залу. Краем глаза она видела залитый солнцем школьный двор, на котором, словно шкварки на раскаленной сковородке, теснились и прыгали дети. Рине они показались муравьями, кишащими на кусках сахара. Ей снова захотелось припомнить, где и когда она уже видела пейзаж без теней, похожий на этот залитый солнцем двор. Но тут Хинако так саданула ей в спину, что она пошатнулась. Чувства ее были парализованы, исчезла даже способность думать, пропал и страх. Нечто похожее ощущала она сегодня утром, когда входила в ворота школы. На дорожке, ведущей в палисадник перед спортивным залом, у нее внезапно подкосились ноги. Хинако еще раз пребольно стукнула ее по спине, и она снова пошатнулась, а когда подняла голову, го увидела прислонившихся к стене спортзала Маюми, Томоэ и Тинами.