Вячеслав Лейкин - Нет счастья в жизни

…И всё это выходцы из России. И выходки…

На чемпионате Европы по легкой атлетике в тройном прыжке наша прыгунья Анна Пятых стала третьих. Бронзовых она стала.

Трогательный и нелепый рассказ о смерти Пифагора у Диогена Лаэрция заканчивается потрясающей в своей беспощадной простоте фразой: «Здесь его настигли и зарезали…»

Супруга Пифагора – Феано – на вопрос: «На который день очищается женщина после мужчины?» – отвечала: «После своего мужа тотчас, а после чужого никогда».

В программе хорового фестиваля «Поющий мир» выступал Православный девичий хор «Умиление». «Девичий», да еще и «Умиление». Право, славный хор…

Из воспоминаний Ю. Нагибина об Александре Галиче: «Банная парикмахерша, увидев Галича и Драгунского в простынях, спросила: “Братья?” – “Ага!” – радостно закричали они. “А до чего непохожи!”».

Я – Кате Ивановой (почитав ей на ночь «Сказки дядюшки Римуса»): «Спокойной ночи, матушка внучка». Она мне в ответ: «Спокойной ночи, братец дедушка».

Она же по прочтении всех этих сказок: «Все люди – братцы».

Возможное название журнала для женщин – «Ребро Адама».

Ахматова в заметках о Мандельштаме описывает Царское Село начала 20-х годов: «…Тогда оно называлось Детское имени товарища Урицкого Село <���…> почти у всех были козы, их почему-то всех звали Тамарами…»

Экое позорево. А выглядит лазорево.

Лазарь по чужим садам.

Брусовани (с утра в телефон): «Чем ты занят?» Я: «Яичницу ем…» Он: «Слушай, мне не хотелось бы тебя отрывать от яиц…»

Одно из самых сложных и неблагодарных занятий: стилистически организовать восторг (и на бумаге в том числе).

Дон Аминадо («Поезд на третьем пути»):

«Если б мы знали всё, что будут о нас говорить, когда нас не будет, – нас бы уже давно не было».

Старый Хромосом.

Перевертыш типа палиндром:

Надо меч ему, а на уме чемодан.

Выяснилось вдруг, что популярная до тошноты фортепианная пьеса Бетховена «Элизе» посвящена, оказывается, некой Терезе. Просто у маэстро был почерк неразборчивый.

Для романса: «Твои немнущиеся губы».

Художник Свет Остров рассудительно товарищу своему:

– Если пить с трех часов до двенадцати, никогда не сопьешься.

Товарищ:

– Понимаю.

Свет:

– Вот сейчас, например, сколько времени?

Товарищ:

– Час.

Свет:

– Наливай.

Я (Томе):

– Где моя черная шапочка?

– Я ее постирать взяла.

– Да зачем же?

– Она вся головой твоей пропахла.

Лев Толстой записал в дневнике 27.02.1896:

«Пока все не сыты, не может быть настоящего искусства. А будет искусство пресыщенных – уродливое и искусство голодных – грубое, жалкое».

Бог наказал, а за что – не сказал.

Мамина тут Юрия, режиссера, встретили на улице рядом с домом три молодых негодяя. Высказав предположение, что он – Мамин – нерусский, дали ему пивной бутылкой по голове. Кожу порвали, крови напустили, вещество сотрясли… Историей этой бурно заинтересовались СМИ, Интернет. Его забинтованная голова в газетах, голос в эфире, беседы с ним TV показывает чуть ли не по всем каналам – ну то есть фантастический пиар. Причем халявный. По этому поводу один его коллега сказал: «Мамин – молодец! Прекрасно работает головой!»

Когда в связи с вышеизложенным барышня-мент брала у меня показания, то ключевую фразу: «Мужик, у тебя рожа какая-то нерусская!» – она записала так: «Мужчина, у вас лицо нерусское».

– Чтобы культурнее было, – пояснила она вполне серьезно.

У Толстого в дневниках довольно часто встречается загадочное ЕБЖ. Звучит завораживающе, расшифровывается просто – «Если буду жив».

Маяковский такой комплимент – «Дружище, с тебя хочется делать».

Елена Образцова в телеинтервью: «Когда Хозе меня убил в первый раз, мне стало так грустно; я лежала и думала: такая молодая – и умерла».

Мы с Маминым, захлебываясь диалогом о Скрябине и Кундере, выходили из метро «Чернышевская». Тут нас обогнала одна довольно молодая и весьма миловидная особа. Обогнала, обернулась и сказала пылко: «Боже! Как я вас обоих люблю!» – и дальше побежала. Мы с Маминым настолько растерялись, что тут же купили водки.