Ольга Лукас - Бульон терзаний

– Ухм… Охм… Эхм… – послышалось за спиной. Это Тугоуховский продолжал твердить свою роль.

Владимир снова выглянул в коридор – да где же эта Аня? Неужели в последний момент все сорвалось? Но тогда бы она предупредила…

– У нас авария, – раздался за спиной голос Ульяны.

– Кто-то умер? – подпрыгнул Владимир.

– Пока никто. Пойдемте.

– Ты не пугай меня раньше времени!

– А вы сами не пугайтесь, – посоветовала Ульяна.

Они прошли по коридору до парадной лестницы и стали подниматься на третий, еще не до конца отремонтированный этаж.

– Я очень волновалась, – объясняла Ульяна, – а везде сновали наши. Тогда я решила найти какой-нибудь тихий уголок, чтобы посидеть там и успокоиться. Но этот уголок успели найти до меня…

Вот они и пришли. На полу, на газетке, сидели Стакан и Петрушка. Последний уже прислонился спиной к стенке и легонечко валился на бок. Перед ними стояла пустая поллитровка, две походных рюмки, лежал разрезанный на восемь частей бутерброд с сыром. Вокруг валялись крошки. Собутыльники еще не знали, что обнаружены.

– Достань-ка календарь! – приказал Стакан. Петрушка не двигался с места. – Наливай, кому говорят! Э, да ты уже все. Откалендарился.

– Я еще не все… Не все я еще, – вяло протестовал собутыльник.

Владимир вырос перед ними, свирепый, как богиня мщения. За спиной у него маячила Ульяна – богиня мщения рангом пониже.

– Все, готов, – указывая на Петрушку, сказал Стакан. – Слабоватую труппу ты набрал.

– Ы-ы-ы… – пробормотал Петрушка.

– Что значит – «ы?» Вы играть сможете? – склонился над ним Владимир.

– О-о-о… – простонал тот.

– Но вы же говорили, что пьете в соответствии с поводом!

Петрушка сфокусировал на нем взгляд. Собрался с силами. И произнес:

– Я пил… в соответствии. Знаменитый артист. Грех не выпить. Повод оказался сильнее.

И закрыл глаза.

– А ты, Стакан?

– А что я? Я в силах сыграть что потребуется. У меня все просчитано. Мужик вот хлипкий попался.

– Мужик хлипкий… ты же его и подбил на пьянку! А где я другого Петрушку возьму за час до премьеры? Он же не очухается к спектаклю!

– Ну чего кипешишь? Вечно ты с обновкой. Выйдешь сам и сыграешь. А ты, дорогая, – это уже к Ульяне, – сбегай, позови кого-нибудь покрепче.

– Снова пить? – рассвирепел Владимир.

– Да при чем тут пить. У меня и нет больше. Вот, мужика надо куда-то отнести, не здесь же его бросать.

Ульяна покинула место трагедии. Петрушка захрапел. Стакан легко поднялся на ноги, демонстрируя полную боевую готовность.

– Как говорил Капитан, – покачал головой Владимир, – увидеть на сцене трезвого Токарева такая же редкость, как пьяного Полозова!

– Я Гадюкинсу позвонил вчера, – сказал Стакан, – рассказал про наш будущий триумф.

– Пригласить хотя бы догадался?

– Представляешь – догадался. Он не может. Привет тебе передавал. Ты бы тоже позвонил, а то поздно будет.

– Не знаю. Не могу. Что-то сдерживает. Понимаешь, получается, что я не звонил, не звонил. Может быть, из зависти к его успехам. У него жизнь другая совершенно. Позвонишь, а он: «Прилетел из Нью-Йорка, дал там концерт. Буду записывать аудиокнигу. Перечитал договор – кажется, мне ничего за это не заплатят, но отказываться поздно. На днях буду смотреть артистов для нового фильма. Соседская такса перекопала на даче клумбу, искала лису, нашла бутылку, которую мы с тобой лет десять назад заначили. Разбила, нализалась, всю ночь выла на луну собачий шансон». А мне что сказать в ответ? Пельмени подорожали. Капитан меня из «Зойкиной» выкинул. Я встретил подходящую женщину, но слишком поздно, наверное, ничего не получится. Вот такие новости. И я понимаю, что он многое не рассказывает, не хвастается, щадит меня. Только то, что считает забавным, чтобы повеселить. Но эти забавы – совсем из другой жизни, которая мне уже никогда не светит. И вот у него было все хорошо в этой его другой жизни – и я не звонил. А когда узнал о болезни – то сразу позвонил. Слетелся, как стервятник, полакомиться чужой бедой.

– Хуже, если узнал – и не позвонил. Ладно. Твое дело.

Помолчали. Петрушка захрапел в другой тональности. Да где ж эта Ульяна с подмогой, волк ее задери!

– Давай хоть быстро повторим, – наконец, сказал Владимир, – Фамусова и Петрушку.

– Мы сто раз это играли с тобой.

– Здесь другая сцена.

– Будем импровизировать.

Тут наконец объявилась Аня. Оказывается, она перепутала адрес и слегка заблудилась в промзоне, но видеооператору уже позвонила, он едет в правильном направлении и вот-вот будет.