Дафна Дю Морье - Полет Сокола

— Никто и не собирается подвергать его пыткам, — сказал Альдо. — Самое большее, что сделает с ним Федерико, так это устроит на его голове фейерверк и выгонит отсюда. Неприятно, но полезно. Урок пойдет Марелли на пользу, и он призадумается, прежде чем купать в фонтане тех, кто меньше его ростом. — Кивком головы он подозвал к себе Джорджо. — Расскажи Бео подлинную историю нападения на синьорину Риццио.

Джорджо был одним из телохранителей, которого я запомнил еще с субботы. Это он родился в окрестностях Монте-Кассино, это его родители погибли под бомбами. Крупный, широкоплечий парень с копной непослушных волос и в маске выглядел очень внушительно.

— Все было очень просто, — сказал он. — Девушки, которых мы заперли по комнатам, были разочарованы, во всяком случае, нам так показалось, ведь мы ничего им не сделали. Мы впятером подошли к комнате синьорины Риццио и постучали в дверь. Она открыла в халате, думая, что это одна из ее девочек. Увидела нас — в масках и, конечно, очень опасных — и сразу сказала, что ценностей при ней нет, она в общежитии их просто не держит. «Синьорина Риццио, — сказал я, — самая ценная вещь в общежитии — это вы. Мы пришли за вами». Из моих слов она наверняка заключила, что я собираюсь ее похитить, и тут же смекнула, с какой целью. Не моргнув глазом она сказала, что если мы хотим «этого», то нам следует идти к девушкам. Девушки будут в восторге. Если мы оставим ее в покое, то можем делать с ними все, что нам заблагорассудится. Я повторил: «Синьорина Риццио, мы пришли за вами». После чего она, к счастью, — по крайней мере, для нас — упала в обморок. Мы отнесли ее в комнату, положили на кровать и ждали, пока она не пришла в себя. Когда минут через десять она очнулась, мы все пятеро стояли у двери. Мы поблагодарили ее за щедрость и ушли. Вот так, Армино, свершилось поругание синьорины Риццио. Все остальное — дело ее рук.

Лицо Джорджо утратило всю свою серьезность, он смеялся. Остальные его поддержали. Я понимал смех, мог оценить розыгрыш, и все же…

— Эпизод с профессором Элиа тоже был частью этого представления? — спросил я.

Джорджо взглянул на Альдо. Тот кивнул.

— Не мой выход, — ответил Джорджо. — За него отвечал Лоренцо.

Лоренцо, такой же миланец, как и декан факультета экономики и коммерции, был раза в два меньше человека, которого он помог раздеть донага. В его манере держаться чувствовалась неуверенность, а глаза походили на глаза невинного младенца.

— Некоторые мои друзья с факультета экономики и коммерции, — пробормотал он, — время от времени испытывали неудобства от излишнего внимания профессора Элиа. Как мужского, так и женского пола. Поэтому мы посоветовались с Альдо и разработали план кампании. Проникнуть в дом не составило труда: профессор Элиа сперва подумал, что студенты в масках — это забавная игра перед обедом в «Панораме». Но вскоре убедился в обратном.

Итак, я был прав. За обоими случаями стоял мой брат. Я понимал, что и он, и эти мальчики убеждены: справедливость восторжествовала. Чаши весов приведены в равновесие согласно странным законам герцога Клаудио, законам пятисотлетней давности.

— Альдо, — сказал я, — вчера вечером я тебя уже спрашивал, но ты мне не ответил. Чего ты добиваешься?

Мой брат посмотрел на своих молодых товарищей, затем перевел взгляд на меня.

— Спроси их, — сказал он, — чего они надеются достичь в жизни. Ты услышишь разные ответы. Каждый ответит в соответствии со своим темпераментом. Видишь ли, они вовсе не сторонники тоталитаризма, да и вообще далеки от какой бы то ни было идеологии. Но у каждого из них есть цель в жизни.

Я посмотрел на Джорджо, который стоял ко мне ближе остальных.

— Избавить мир от лицемерия, — сказал он, — начиная со стариков Руффано, да и старух тоже. Они пришли в этот мир нагими, как и все мы.

— Пена собирается на поверхности пруда, — сказал Доменико. — Если ее убрать, увидишь чистую воду и в ней всякую живность. Убрать пену.

— Жить опасно, — сказал Романо. — Неважно, где и как, но с друзьями.

— Отыскать потаенное сокровище, — сказал Антонио. — Пусть даже на дне пробирки в лаборатории. Я студент-физик, и у меня нет предрассудков.

— Я согласен с Антонио, — сказал Роберто, — но пробирки не по мне. Ответ мы найдем во Вселенной, когда лучше ее изучим. Но я имею в виду вовсе не небеса.

— Накормить голодных, — сказал Гвидо. — Но не только хлебом. Идеями.

— Построить что-нибудь такое, над чем время не властно, — сказал Пьетро, — как люди Возрождения, которые построили этот дворец.