Мариуш Щигел - Готтленд

[…] Да, эта песня о ней! Это стихи о трагичной судьбе. […]

О Гелене давно уже ходят разные слухи: что дети ее никогда не интересовали, что материнству она предпочла карьеру и обрушившийся на нее золотой дождь, что она не хотела, чтобы беременность испортила ее идеальную фигуру. Пустая болтовня! Только она знала правду. И все эти годы молчала. […]

Произошло несчастье!

Она была тогда на гастролях в Америке, где должна была петь для соотечественников. Однажды ей стало плохо, и врач сообщил: «Мисс Вондрачкова, вы станете мамой!». Она просияла. Наконец-то! Схватила телефон, чтобы сообщить эту новость своему любовнику Гельмуту Сикелю, который впоследствии стал ее первым мужем. Но на том конце провода Гелену ожидал ледяной душ. «Ребенок? Сейчас? Ты сума сошла? — резко остудил ее пыл Гельмут. — Гелена, будь разумной! Я живу в Германии, ты — в Праге, возникнут проблемы. От этого ребенка нужно избавиться!» — Дальше она уже не слушала. Вся в слезах, положила трубку. Отчаяние, жалость, хаос в душе. Но она так сильно любила Гельмута! Больше себя, больше своих грез. И послушалась.

Чтобы оградить себя от пересудов и уничижительных приговоров, она не пошла в больницу. К сожалению, Гелена попала в плохие руки, и о следующей беременности не могло уже быть и речи, — утверждает один из ближайших ее друзей. […]

Мы спрашивали в Слатинянах, откуда Гелена родом, что об этом известно старожилам. «Это большая тайна», — говорят местные жители. И больше ни слова. Не хотят бередить старые раны — слишком они любят свою Геленку…

(Текст никем не подписан.)

Номер с «правдой о Гелене» разошелся рекордным тиражом. Несмотря на то, что Вондрачкова подала на «Блеск» в суд и выиграла дело, и теперь газета должна выплатить ей компенсацию, редакция упорно считает, что она — «любимица народа», а потому «Блеск» имеет право публиковать подробности из ее личной жизни.

— Чем это отличается от методов, практикуемых коммунистическими спецслужбами? — спрашиваю я.

— Всем! — отвечает один из журналистов. — Во-первых, в отличие от спецслужб, мы идем навстречу ожиданиям общественности. Во-вторых, наше издательство не имеет ничего общего с коммунизмом — мы ведь часть швейцарского капиталистического концерна.

К режиссеру она зашла в шубе.

Было 14 ноября 1989 года, довольно холодно. До конца эпохи коммунизма оставался месяц. Очки, теплый платок и меховой воротник частично скрывали лицо, которое не казалось знакомым.

Она разделась, вошла в студию. Звукорежиссер попросил ее что-нибудь спеть.

Она начала распеваться.

Звукорежиссер побледнел и посмотрел на режиссера-постановщика: «Феро, ты спятил!»

За двадцать лет голос стал жестким, грубоватым, но все-таки это был ее голос. «И, к сожалению, по этому голосу ее узнали», — говорит Феро Фенич.

Ассистент режиссера схватил сверток с бутербродами, редактор звукозаписи — папку. Уборщица схватила берет: «У меня ребенок заболел!».

— Они бежали, как от чумы, — рассказывает режиссер и добавляет: — Вы даже не представляете, какой ужасный ужас был в их глазах. У вас тоже говорят «ужасный ужас»? Они бежали из студии, как крысы.

В фильме «Особые существа» показана последняя ночь коммунизма. Эту ночь Фенич предсказал — свою картину он начал снимать в феврале 1989 года, но, по его словам, ни один чешский актер не рискнул сняться в главной роли. Играли поляки. [27] В фильме «Особые существа» снялись Ева Жуковская и Ян Тесаж.

Она спела песню к заключительным титрам.

Марта Кубишова до 1970 года была звездой. Пела в трио с Геленой Вондрачковой и Вацлавом Нецкаржем. После 1970-го люди на улице, едва завидев ее силуэт, переходили на противоположную сторону.

На фотографиях с музыкальной ярмарки MIDEM в Каннах 1969 года она еще счастлива. Нецкарж крепко обнимает ее и Вондрачкову за талию, видно, что обе визжат что есть мочи.

На снимке, сделанном через двадцать один год, она испугана. Выглядит как госслужащая (почтальон? продавщица?), которой кто-то велел выйти на сцену. С ужасом смотрит в объектив, и у нее слишком много седых волос.

Вернемся к фотографиям из Канн.

Спустя год, максимум два, после того, как Нецкарж публично обнимал ее и Гелену, она могла бы выступать на фестивале в Сопоте [28] Международный фестиваль песни в Сопоте (с 1994 г. Сопотский фестиваль) — один из крупнейших ежегодных вокальных конкурсов. Проводится с 1961 г. . Втроем они произвели бы фурор, Сопот-70 ошалел бы от радости. «Вондрачкова, Кубишова и Нецкарж — знаменитое чешское трио “Golden Kids”, завоевавшее парижский Олимп!», — объявлял бы тогда Люциан Кыдринский [29] Люциан Кыдринский (1929–2006) — известный журналист, конферансье, автор музыкальных радио- и телепередач, многолетний ведущий Сопотского фестиваля. . С этого момента Марта стала бы у нас так же известна, как Гелена.