Ханс Хенни Янн - Это настигнет каждого

Он не слышит, как мачеха Матье проскальзывает мимо него, чтобы поставить больному клизму. Он забыл про обязательство, которое недавно так самонадеянно на себя взвалил.

Врач приходит и уходит. Клаус Бренде сидит у постели сына в тени испанской ширмы. Он тоже устал. Душа его изранена. Он не хочет будить Гари. Но как только часы бьют полночь, тот соскакивает с матраса, протирает глаза и тотчас стряхивает с себя последние остатки сна. <.. .>

Фру Ларсон поняла, что Гари изменился. Забеспокоилась. Конечно, нарастающее отчуждение между нею и сыном она отчасти объясняла трудностями переходного возраста. Но, как ей казалось, помимо этого обычного фактора был еще и другой: дурное влияние Матье. Она думала, что ее сына так или иначе соблазнили, склонив к непослушанию, всяческим излишествам, легкомысленному поведению, нечестности. В доме директора пароходства Гари испортили: так можно резюмировать суть ее опасений или недовольства. Она хотела бы прекратить встречи Гари и Матье. Но как раз это ей и не удавалось. Она постоянно подчеркивала различия между двумя друзьями, противоположность бедности и богатства. Дескать, уличный мальчишка, рожденный вне брака, и законный сын весьма состоятельного человека не могут быть равноправными товарищами. Гимназист не подходит в друзья ученику приходской школы. Матье, говорила она, намного старше, хитрее, он всегда ищет выгоды для себя. Гари для него только игрушка, о которой вспоминают «под настроение» и которую используют для каких-то мерзостей; причем игрушка отнюдь не незаменимая, так что однажды, когда она надоест, господский сыночек отбросит ее прочь. Гари, дескать, утратил всякое представление о масштабах, трезвый взгляд на жизнь, который только и помогает бедному человеку; Гари заблудился в дебрях нереального: блаженствует, как кабан в луже, упиваясь роскошествами, о которых ему и знать не пристало. Ломоть черного хлеба с маслом - это она, фру Ларсон, для сына всегда найдет. Но ведь он теперь распробовал вкус омаров, копченого лосося, икры и прочих, бог весть каких, деликатесов...

Еще в тот день, когда Матье чуть не подвергли казни, все эти соображения показались бы Гари разумными; но теперь он был глух к ним; они даже не задевали его сознания. Зато способствовали пробуждению в нем ощущения собственного превосходства. Он начал обманывать мать, грубить ей. Раз или два в неделю Гари навещал Матье и проводил в его доме чуть ли не по полдня. Чем он там занимается , спросила как-то фру Ларсон (решила хотя бы это узнать, раз уж не может воспрепятствовать таким встречам). Откуда у него деньги на пригородную электричку. И еще: не тяготит ли хозяев его столь долгое - до позднего вечера - присутствие в их доме.

- Мы играем в шахматы, - сказал Гари. Ложь. Они пытались сыграть партию в шахматы, один-единственный раз; Матье не мог сосредоточиться. Он больше смотрел в лицо Гари, чем на доску. В шахматы Сын играл с Мангой [78] Реальный прототип этого персонажа - Манга Манга Белл. Янн познакомился с ним, тогда подростком, а также с его матерью и сестрой в конце 20-х гг., в начале 30-х потерял с ними связь, а в 1948 г. услышал об их дальнейшей судьбе и написал об этом своей жене Элинор (29.4.1948): «А еще я должен сообщить тебе странную и очень трагичную новость: Мангу Мангу Белла застрелил в Париже его отец. Якобы после ссоры. <...> Отец Манги Манги Белла - представитель африканских негров в ООН. <...> Манга Манга Белл был болен туберкулезом и приехал в Париж всего на несколько дней, чтобы повидаться с отцом. <...> Смерть Манги произвела на меня очень сильное впечатление, потому что как раз в последнее время я часто о нем думал». Отец Манги - Ду-ала Манга Белл (1897-1966), сын последнего короля Камеруна, депутат французской Национальной Ассамблеи. Мать - Андреа Манга Белл, в девичестве Ребуффе. Убийство произошло 15 сентября 1947 г.; суд, состоявшийся год спустя, оправдал убийцу, после чего тот успешно продолжал свою политическую карьеру. , негритянским мальчиком Мангой, полунегром, рожденным вне брака, как и Гари; и тоже, как тот, зачатым в ночь необоримого сладострастия. Но матери Манги повезло больше, чем матери Гари. Ее возлюбленный, негр, никуда не исчез, ему колесо грузовика череп не проломило. Он целый год - девять месяцев уж точно - день за днем исправно наполнял ее лоно своей упругой плотью. Мать Манги как-то сказала, что просто не в силах была противиться избыточному великолепию могучего члена, расщеплявшего все ее нутро. Она сказала это года через два после рождения Манги: когда произвела на свет дочь, такую же коричневую, как сын. Так она оправдывалась - убеждая нас, что не в силах устоять перед роскошным темным членом. С Мангой Гари и играет - в своем сарайчике - в игру царей. Шахматные фигуры и доску он одолжил у Матье.