Ханс Хенни Янн - Это настигнет каждого

- История на этом закончилась? - спросил Матье.

- Если иметь в виду маленького Аббадону, то, вероятно, да. Во всяком случае, о нем больше ничего не слышно -не знаю даже, продолжает ли он прыгать голым по кубрику, прежде чем залечь в койку. Но Йенс так и не стал собой прежним - он словно увидел живьем одного из богов или дьявола. Он мало-помалу сделался очень молчаливым... уже в этом мне видится что-то чудесное. Он порвал все фотографии обнаженных красавиц, которые прежде собирал много лет и прятал под матрацем. В ближайшей гавани, в <...>, он в свободное от вахты время не отправился в бордель, как поступал раньше, и не попытался подцепить какую-нибудь девушку из моряцкой семьи, прогуливающуюся по набережной. Он зашел в первую же пивную и принялся методично накачивать себя пивом и шнапсом. Он пил и пил. К берегу его доставили на такси. Двум вахтенным пришлось втаскивать его на борт. Они сперва положили его на крышку грузового люка. И решились побеспокоить третьего помощника капитана, поскольку им показалось, что Йенс вот-вот испустит дух. С трудом удалось влить ему в горло лекарство. Его вырва-274 ло, но он еще долго был без сознания. Лишь через два дня он начал работать - вполсилы. Он слушал упреки капитана и молчал. Он не обещал, что исправится; он молчал. В Гётеборге все повторилось, с небольшими вариациями -потому что теперь капитан, отпуская Йенса на берег, выделил ему меньшую сумму. Йенс приобрел у стюарда литровую бутыль водки, а на берегу в комплект к ней купил поллитра фруктового бренди, зашел в один из

обезображенных ржавчиной жестяных общественных писсуаров и в несколько глотков опустошил обе емкости. Ну, может, дал отхлебнуть глоток какому-нибудь красноносому ссыкуну. Покинув писсуар, он почти тотчас же свалился под ноги прохожим. Полицейский патруль, изучив документы страдальца, доставил его на борт. Аваддон или Лейф, это уж по твоему усмотрению, не стал смеяться, увидев мертвецки пьяного Йенса, - как было в первый раз. Он оглянулся, нет ли кого поблизости, - то ли растерявшись и не зная, что делать, то ли в поисках помощника; но увидел - в сторонке, у леера - только уродливого и неряшливого юнгу Иеремию.

Аббадона вздрогнул, заметив его; потом все же приблизился к уродцу и сказал:

- Это несчастье, Иеремия. Но я в нем не виноват.

На сей раз ухмыльнулся - невесело - Иеремия.

- На свете много уродов и стариков, - хрипло проговорил он, - Тебе-то на что жаловаться? Ты к таким не относишься.

- Не вижу разницы между красотой и уродством, - ответил Лейф.

- Оставь меня! - крикнул Иеремия. - Убирайся! Все знают, что к девкам ты равнодушен. - Неожиданно он получил такую затрещину, что у него лопнула губа и из носа потекла кровь. Это боцман, не замеченный Лейфом и Иеремией, отреагировал на последние - услышанные им - слова юнги. Иеремия взвыл от боли.

- Свинья, - сказал боцман. - Таким в море не место.

Аваддон, не проронив ни слова, ушел.

Когда судно покинуло гавань Гётеборга, Йенс получил от капитана второй нагоняй. Более суровый, чем в первый раз. Капитан сказал, что выдаст Йенсу на руки его документы, если тот - неважно, при каких обстоятельствах -еще хоть раз будет доставлен на борт в бессознательном состоянии из-за злоупотребления алкоголем. Три или четыре года хорошей службы пойдут псу под хвост. Так что лучше ему взять себя в руки. Йенс не стал обещать, что исправится. Он молчал.

- Теперь судно в Копенгагене, - сказал Матье.

- И Йенс опять на берегу, - сказал Гари.

- Вероятно, он снова напьется, - сказал Матье.

- Очень может быть, ведь нельзя не выдать ему заработанные им деньги, - сказал Гари.

- Значит, его спишут с корабля, - сказал Матье.

- Разве что какая-нибудь морячка удержит его от пьянства. Да только куда ей? Нет других таких... Таких веселых, как Аваддон, и таких красивых, - сказал Гари, - И вдобавок таких простодушных - не умеющих оценить степень уродства или ущерб, причиненный старением.

- Чего ты, собственно, добивался, рассказывая мне эту длинную историю? - неожиданно спросил Матье.

- Я уже сказал в самом начале, да и потом пару раз повторил: не исключено, что он окажется Третьим.

- Ангелом? Третьим ангелом? Пустая болтовня, Гари. Болтовня, имеющая целью оправдать что-то, о чем я еще не знаю... или затушевать... по тем или иным причинам. В твоем утверждении нет логики... Это игра краплеными картами. Ты очень отдалился от меня - больше, чем когда-либо прежде...