Марек Хальтер - Ночь с вождем, или Роль длиною в жизнь

— Не забыл, — бросила она с невинной улыбкой, — что ровно через двадцать четыре часа ты должен распахнуть передо мной ресторанную дверь?

— Дверь мне распахивать не придется. «У Джорджа» за это платят молодцу в адмиральском мундире. Готовь свои косметические причиндалы: встречаемся завтра в восемь тридцать.

Ширли, примостив на капоте свою просторную сумку, воткнула ключ в дверцу. Прекрасно меня изучив, она не стала дожидаться вопроса:

— Да не знаю, о чем они там сговариваются. До сих пор торчат в зале, но Вуд следом за тобой и нас выпер.

Ну, понятно. Этого и следовало ожидать.

— А ты сама не догадываешься?

— Ума не приложу. Только могу тебе сообщить, что Маккарти и Никсон уже в полдевятого заявились к моему шефу. Мундт к ним присоединился только через час. Они постоянно трезвонили по телефону. В том числе пару раз звякнули в ФБР и один — в военную полицию.

Я улыбнулся. Природное любопытство Ширли мне было на руку.

— И Кон был с ними?

Ширли покачала головой.

— А это досье, которое Маккарти листал во время Марининой исповеди…

— Ах, она для тебя уже просто Марина…

— Мы с ней установили телепатическую связь… А если серьезно, Ширли: мне интересно, пришел ли он уже с папкой или получил ее от твоего шефа?

Девушка лукаво рассмеялась, прижмурившись. То ли замысливая какую-нибудь каверзу, то ли стараясь припомнить.

— Он пришел с папкой.

— Спасибо.

— Не за что. Записываю это на твой счет. Не думай, что отделаешься только рестораном.

Чтобы не ступить на зыбкую почву, я вернулся к прежней теме:

— Ширли, а ты можешь припомнить хоть одно слушание, когда свидетеля не прерывали бы на каждом слове, постоянно не затыкали бы рот?

— М-м-м… Да, действительно странно… Но, с другой стороны, очень уж увлекательная история. Внимали, развесив уши. В самых эффектных местах Мундт просто закатывал глаза, как домохозяйка, наслаждающаяся мыльной оперой.

— Но при этом не произнес ни слова, и остальные были немногословны. И Маккарти, и Никсон, которые, готов держать пари, отнюдь не страстные поклонники театра.

— Думаешь, она все-таки играет?

Я только хмыкнул. Девушка лукаво улыбнулась. Мы немного помолчали.

— Помоги мне поднять верх машины, Ал.

Когда я сделал что надо, Ширли достала из своего мешка косынку и накинула на голову. Поглядевшись в зеркальце, она убедилась, что ее челка выглядит безупречно, и опять доказала свое умение угадывать мои мысли.

— Ну, валяй же, Ал…

— Что валяй?

— Вижу, ты никак не решишься меня о чем-то попросить. Излагай! Готова выполнить любую просьбу, если, конечно, она не будет чересчур нахальной.

Я не удержался от смеха. Был готов ее чмокнуть в шею, но это как раз было бы чересчур нахальным.

— О’кей. Помнишь ее платье? А завтра в нем она будет вообще выглядеть огородным пугалом. И о ее нижнем белье тоже некому позаботиться.

— Как это некому? Уж одна-две подружки у нее наверняка найдутся. Актрисы — народ общительный.

Собственно, Ширли права. Театральное ремесло — коллективное. Я и сам рассчитывал на Марининых коллег по студии, среди которых могли быть и подруги. Но ужас перед повесткой Комиссии мигом лишает всех друзей. Не предают разве что родственники, если они есть. Теперь, когда Марина угодила сенаторам в лапы, перед ней простерлась бескрайняя пустыня.

— Я же не могу проникнуть в тюрягу, чтобы порыться в ее шмотках. Как ты думаешь, какой у нее размер?

Ширли задумалась.

— Ну, примерно, как мой. Она чуть похудее, костлявей, правда?

Ее тон был многозначительным.

— Могу ей предложить свои старые платья. Или ты готов к инвестициям?

Я почувствовал, что идиотски краснею.

— Можно и твои… А можно… Но ведь и чулки… чулки и там всякие…

Нельзя сказать, что я такой уж стыдливый скромняга, но тут окончание фразы проглотил. Избегая ее взгляда, я выхватил бумажник. Посмеиваясь, Ширли пересчитала купюры. Я глянул на свой хронометр.

— Буду у тебя через пару часов, идет?

Она кивнула, усаживаясь в свой «форд». Я напоследок отметил, что и косынка у нее вишневая, под цвет тачки. Прежде чем включить зажигание, Ширли коснулась моей руки.

— Скажи, Ал, только честно…

— Клянусь говорить одну только правду.

— А для меня б ты это сделал?

— Ну, Ширли, уж тебя-то не представишь угодившей в лапы этих уродов по подозрению в шпионаже.

— От сумы да от тюрьмы… К примеру, за убийство на почве ревности.

— Если так случится, я тебе преподнесу не столь жалкий подарок, как чемоданчик с тряпками. Обещаю нанять лучшего адвоката.