Патрик Бессон - Закат семьи Брабанов

— Кофе.

Пока я грела воду, он сказал, дуя на свои пальцы:

— Твои разъяснения не слишком удачны.

Он спросил, как чувствует себя Синеситта. Я ответила, что никто никогда не знает, как себя чувствует моя сестра. В тот момент я даже не подозревала, что Стюарт вскоре исправит такое положение дел. В последующие годы мы всегда знали, чувствует ли она себя ужасно плохо, чрезвычайно плохо или просто плохо. А тот, пока еще очень далекий день, когда ей ценой невероятных усилий удалось почувствовать себя не слишком плохо, стал для нашей семьи — или, вернее, для тех, кто от нее остался — огромным праздником.

— Она на меня рассердилась?

— Она никогда не произносит вашего имени.

Это была неправда: она никогда не называла его имени, но у нее было столько других способов прокричать его, воспеть, прошептать, что мой ответ не был честным. Последние пять месяцев моя сестра провела в задумчивом ожидании, за чтивом и молчаливыми обедами, над которыми витала тень Стюарта. Самое ужасное в страданиях Синеситты было то, что она умудрялась так «хорошо» их скрывать, что кроме них ничего не было видно.

— У меня была ужасная работенка, — сказал Коллен.

— И она принесла свои плоды?

— Да, но они не попали в мой карман.

— Неприятности с налогами?

— Налогами? Ах да, налогами…

Позднее я узнала, что Стюарт Коллен не просто уклонялся от уплаты налогов, но и вообще ни разу в жизни не заполнил налоговую декларацию, так как единственные три года перед своим арестом, когда он занимался легальным бизнесом, то есть должен был сообщать о своих доходах государству, он поручал это бухгалтеру.

— Я связался с одним типом, а он смылся со всей кассой.

Есть, без сомнения, страна, населенная исключительно нечестными компаньонами, учитывая то, сколько раз они смываются с кассой. Может, это остров в Тихом океане — один из островов Тонга?

Правда, в случае с Колленом речь шла не о компаньоне. Стюарт ограбил ювелирный магазин в городке Коломб, и его сообщник во время этой операции был убит полицией. Сам он чудом спасся, застрелив по ходу ювелира и ранив в лодыжку продавщицу. Об этом он рассказал во время своего процесса — первого судебного процесса, на котором я присутствовала вместе с Синеситтой, беременной второй дочерью Виржинией.

— Продавщицу, господин судья, я только ранил, так как уважаю простых людей…

Никогда не видала подобного двурушничества.

Я налила ему кофе.

— Мерси, my friend. Кстати, ты парень или девчонка?

— Не знаю.

— Твоя мать тоже не знает?

— Я не спрашивала. В любом случае, никто в семье ее россказням не верит.

Он позволил себе роскошь — этот жулик, этот мошенник, этот душегуб — взглянуть на меня с сожалением и с отвращением вздохнуть, словно говоря: «Ну и в помойную яму я попал!»

— И врач тоже не знает?

— Я никогда не болею.

Он отхлебнул глоток кофе, не сводя с меня глаз.

— Если я пересплю с тобой, то узнаю, парень ты или девчонка.

— Это зависит…

— От чего?

— Соглашусь я переспать с вами или нет!

— Если не согласишься, я тебя изнасилую.

— Если вы меня изнасилуете, то узнаете не только то, парень я или девчонка, но и то, что никогда не будете жить у Брабанов.

Он улыбнулся. Как описать улыбку Стюарта Коллена? Думаю, некоторым сентиментальным проституткам и одиноким адвокатшам она показалась бы проникновенной и потерянной.

— Маленькая стерва, — произнес Коллен чуть ли не с уважением.

Кстати, я никогда не внушала ему страха, как моя сестра, но он всегда испытывал ко мне уважение, а также желание — и, конечно же, полнейшее безразличие.

Я посмотрелась в кухонное зеркало, которое в других семьях обычно висело в столовой, а у нас, Брабанов, — на кухне. Да, я была маленькой стервой. Однако, доказывало ли это, что я девушка?

Чтобы соблазнить ее, ему ничего не нужно было делать. Синеситта презирала соблазнение и соблазнителей или, как она говорила, «претендующих ими быть». Она считала, что любовь заключается не в том, чтобы соблазнять и быть соблазненной, а в том, чтобы распознать предназначенного тебе судьбой человека. Только дьявол прибегает к соблазнению. Мужчины и женщины, какими бы разными ни были, выбирают друг друга с первого взгляда. То, что в дешевых романах и сериалах на ТВ называется любовью с первого взгляда, было для нее лишь естественным — нормальным и почти банальным — началом любовных отношений. Если до этого дня она и оставалась одна или почти одна, то лишь потому, что в толпе мужчин — пусть даже кто-то из них ей и понравился бы, а после нескольких свиданий соблазнил бы — ей не встретилось ни одного, которого бы она сама выбрала, выделила, невольно полюбила. Как только она чувствовала себя соблазненной, ей казалось, что она обманута, что ею манипулируют и злоупотребляют. И соблазнитель тут же оставался с носом. Ежедневно звоня к нам по вечерам, он получал от меня неизменный ответ: «Синеситта дома, но разговаривать с вами не желает». Коллен добился успеха у моей сестры лишь потому, что ему и в голову не приходило ей понравиться; и это послужило для нее доказательством его честности и искренности.