Владислав Ивченко - Темнота

– –А ты то не шарахайся, будто лошадь от волка. Нам, ведьмам, двумя руками ни в жизнь не управиться, вот и приспособились, сколько нужно выращивать. Держи товар, гони деньгу.

Расплатилась Елизавета Павловна и даже поблагодарить забыла, домой поплелась.

Рецепт приготовления душевного очистителя.

/из древней ресиверской ногописи/ «В день, когда дождь будет идти столь долго, что у мышей начнутся выкидыши, а веревки будут проситься на шею, старуха, ублаженная юношей, не имеющим детей и без родимых пятен, должна взойти на холм с трудной стороны, прокричать три нужных слова и прислушаться к ветру, чтобы услышать четвертое. Если ветер промолчит, то хорошо, значит, старуха может обратиться к деревьям холма, выбрать клен поросший мхом со всех сторон и вогнать в его зубы. Языком слизать крик, руками поймать боль и вить из нее веревки. Этими веревками опутать дерево и стянуть так, чтобы лопнула кора. Под корой будет тело дерева, а дух дерева нужно будет ждать до утра, собирая его по частям за щекой. Когда весь дух выйдет, развязать дерево и сказать людям, что его испортила молния. Собранный дух томить в печке, на огне из кизяков опоенной лошади. Когда дух загустеет и станет цвета заболевшего солнца, поставить горшок в погреб и пять дней не смотреть на небо. Особенно ночью. После этого подбросить дух выше крыши и лекарство будет готово. Кто хочет очиститься внешне пусть потребляет внутренне, кто хочет очистить душу пусть натирается и отгоняет сны».

Мадам Крупчатова о рецепте не знала, с перепугу о способе употребления не спросила, снова идти побоялась, решила потребить на ребенка по-разному. И мазала и кормила и рядом ставила. Улыбка у ребенка появилась, но глаза были как у наказующего начальника. Господин Крупчатов работал в учреждении средним чиновником и часто видел такие глаза, повергающие его сначала в страх, а потом в уныние. Боялся смотреть в глаза сыну, наедине рассуждал, что с такими глазами и до столицы дойдет парень, даже в министры может вырваться с такими-то глазами. Елизавета Павловна, как человек в чинопочитании неискушенный, таких перспектив не предвидела, но в глаза тоже не смотрела, опасаясь их какой-то особой наглости. Ей такие глаза напоминали прожженных дельцов, которые за хороший куш и зарезать могут. Но ребенок улыбался, ребенок свой, не выкинешь, привыкала. Оказалось, что вместе с опытными глазами было у ребенка еще одно отличие, заключавшееся в легкости выбора. Другому предложишь яблоко или конфет и задумается аж до слез, чтобы ему выбрать. Этот схватит и то и другое, да еще так посмотрит, что ругать совсем не захочется. Мама с отцом поговорит, что надо бы ремешком, для острастки, а то уж больно самовольный. Отец только руками машет.

-Ты что, да за такое направление характера хвалить и почитать нужно дитенка! Сейчас только рвачи и процветают. Меня вот окоротили в детстве и кто я теперь, мелкий человек и останусь мелким. А ведь покойная мать говорила, что были задатки к воровству, так искоренили. Давай же мы ошибок повторять не будем и дитю жизнь коверкать тоже. Растет хватом – его счастье, может и нам чего при нем достанется.

Решив, что от природы направление вложено в сына правильное, родители воспитанием это направление не портили, а только восхищенно наблюдали за собственным потомством. Уже в пять лет был подлецом настолько отчаянным, что все ему прочили столицу, если до той поры не повесят.

-И ведь не повесят, матушка, не повесят! Такой сорвиголова растет, что и из петли вынырнет, глазом моргнуть не успеешь, а его уже нет!

-Да уж, произрастает агел.

Мадам Крупчатова с возрастом становилась религиозней и хоть понимала, что в безобразии безобразником лучше всего и жить, но стыдно ей становилось, сомнения возникали, и с горячностью молила бога, чтобы простил сына и не наказывал. Мужу о терзаниях своих не говорила, чтобы не расстраивать. Благодаря ли молитвам или по силе характера, но жил и рос молодой Крупчатов резво, в десять лет понял, что сомнений не имеет и подделал вексель, в двенадцать осознал, что уверенность это выгодно и украл у знакомых драгоценности, в шестнадцать уразумел, что уверенность это отметка высших людей, а все остальное чепуха, набил морду первому попавшемуся человеку и повесил соседскую кошку. В промежутках между этими ступенями развития, имел множество других ступеней, столь отчаянных, что отец серьезно обеспокоился, как бы виселица действительно не оборвала блестящей карьеры. Рвать это хорошо, но надо умеючи и у тех, кто по голове не даст.