Владислав Ивченко - Темнота

-От холода.

-Вряд ли. Это страх, но вы боитесь в этом себе признаться. Двойной страх: боитесь меня и боитесь об этом подумать. Зря. Ничего зазорного в страхе вашем нет. Все боятся бога, а для вас я бог.

-Я действительно замерз, дайте какую-нибудь одежду.

-Чтобы больше не возвращаться к бытовым мелочам, они так портят беседу, предупреждаю вас, что ни одежды, ни еды не будет на всем пути. Вода вам не понадобится, здесь прохладно. Относительно оправления, то просите, устроим, благо кресло ваше для этого приспособление. И не вздумайте уписаться, за это бью долго и больно. Одну дуру даже забил насмерть. Так что учтите. Теперь же вернемся к пути. Мы пока сделали один только шаг, нужно торопиться.

-Подонок! Сволочь! Ублюдочная тварь!

-Хватит, хватит пустых слов. Вы не проймете меня ругательствами.

-Сука. Козел.

-Вы, как ничто, не можете повлиять на реальность.

-А я стану дурным сном, кошмарным сном!

-У здорового человека со спокойной душой сны бывают только хорошие.

-Да ты же садист, извращенец!

-Во-первых не тыкайте мне, во-вторых вы верите в Бога?

-Причем тут бог?

-Не причем. Просто если допустить, что он есть, то это он извращенец и садист, это он создал мир, создал тебя, меня. Значит он и виноват, я же просто выполняю свое предназначение. Если же Бога нет, тогда каждый бог и каждый может вершить судьбы других. Могу и я, в этом нет ничего садистского. Я бог, я вас сотворил и я же уничтожу, где здесь извращение?

-Вы меня не создали.

-Создал. Пока вы были свободны и улыбались, то были не моим творением. Связанный и дрожащий от страха, вы мое и только мое порождение. Как и в той реальности. Бог там есть, пока ты не можешь ничего поделать, связан и дрожишь. Но как только освободишься, бог сразу летит на свалку. Вы не обольщайтесь, вам освободиться не удастся. Молчите. Правильно. Если захотите, можете и покричать, здесь хорошая изоляция никого не потревожите, только предупредите, я заткну уши. Не люблю криков. Дамам, бывшим здесь до вас, я завязывал рты. Уж больно крикливы, но вы, надеюсь, обойдетесь без этого. Как настоящий мужчина. Мужчинка.

-Сколько человек вы убили?

-Ни одного. Ни одного, кто мог бы подходить под это понятие. Разжиревшие, не первой молодости дуры, со средним образованием и более чем средними умственными способностями. Крикливые, пахнущие потом, с металлическими коронками. Эти были. Четыре или пять, они одинаковые, их трудно запомнить.

-А девушка?

-Какая девушка?

-По телевизору говорили, что пропала и девушка, семнадцать лет.

-Ух ты кобелек. Про коров не запомнил, а про сучечку усек, зачесалось в матне. Семнадцать лет, пропала, найти бы, да трахнуть. Не знаю я про девушку, не отвечаю я за всех пропавших шлюх. Поехала, наверное, в Москву счастье одним местом искать.

– Зачем выбирал именно коров?

Чирк ножом, еще одно ожерелье кровавых бусинок.

-Не надо мне тыкать! И не вой.

-Вы наверно скотник?

-Заткнись!

Выбежал вдруг из комнаты, хлопнув дверью. Свет выключил. Скотина. Маньяк. Слава наклонил голову и заплакал. От боли и близости смерти. Дрожь. Страх накатывался. Ведь это только начало. Дальше будут голод и холод. Не думать об этом. Собраться. Ведь есть характер. Плюнул в лицо, пытался ехидничать. Сопротивлялся. Тереть веревку и не думать о том, что будет. Вспомнил, где-то читал, что курицы которым только показывали еду но не давали, гораздо раньше начинали проявлять признаки голода и раньше умирали, чем те, которым и не давали и не показывали еду. Не думать о голоде. О чем думать? Вспомнить что-то приятное. Не так уж и много моментов. Самый приятный – она. Были дела, были. Дергал веревку и вспоминал. Помогало. Не сдастся он так легко. Перетрет веревки и придушит гада. Приятно представлять, как стиснет руки на его шее. И через минуту пузыри пойдут. Перетрет. И с ней еще побесятся, вся жизнь впереди. Он выйдет из этого подвала, увидит свет и ее увидит. Время шло. Может уже вечер. Может ищут, вызванивают, расспрашивают, может кто-то видел его. Не пропадет. Веревка будто поддается, еще пару часов и победа. Снова зажегся свет. Матернулся со злости. Минута и дверь открылась. Маньячок.

-Вот, видите? Шесть кандал. Или кандалов? Вы не знаете как правильно? Я раньше никогда их не использовал, поэтому не знаю. Ну ничего.

-Чем же плохи веревки?

-Не эстетичны. И путь у нас длинный, решил о вас позаботиться. Да, да именно о вас. Вы не видите, но должны чувствовать, что руки затекают. Веревки передавливают артерии, кровооборот ухудшается и начинаются различные неприятные явления. В коротком периоде это маловажно, но вас ждет долгий путь, так обойдемся без загнивающих рук. И вам будет неприятно и мне. Мне даже вдвойне, представляете – гнилой сон.