Павел Минайлов - PR-проект «Пророк»

— Билет на сегодня на четырнадцать сорок пять. Я готов вам подвезти.

— Давай. Андрей?..

— Андреев Сергей Васильевич.

— На вас будет выписан пропуск.

Шустер положил трубку. Просмотрел, какие дела были намечены на сегодня: несколько важных звонков и встречи с подчиненными. Звонки — номера и время — он переписал в книжечку, потом вызвал зама, продиктовал ему, с кем тот должен будет встретиться, внимательно наблюдая, тщательно ли тот все записывает. Секретарю он сказал, что срочно уезжает, будет в понедельник. Секретарь знала, для кого он где в таких случаях. Потом вызвал машину и отправился домой, чтобы взять кое-какие необходимые на море вещи.

В аэропорту Тенерифе над толпой встречающих Шустер сразу заметил картонку со своей фамилией, которую держал высокий парень в майке. Было странно видеть человека в майке, встречающего министра, даже вице-премьера. Но через минуту Шустер, одетый в летний пиджак поверх рубашки, позавидовал парню, который представился его водителем. Выйдя из здания аэропорта, они оказались будто в бане — тело словно повисло в горячем воздухе, все вокруг блестело на солнце так, что сначала пришлось зажмурить глаза. «Взял ли очки?» — была первая мысль Шустера.

Он перекинул пиджак через руку и подошел вслед за водителем к уже знакомому черному джипу. В машине было прохладно.

— Долго нам ехать? — спросил Шустер.

— Через полчаса будем на месте, — бросил водитель. Он поставил кассету с русскими блатными песнями, и больше они не разговаривали. Шустер давно заметил, что русские, живущие на курортах, предпочитают почему-то именно этот репертуар. Эти песни казались знакомыми, но слов их он никогда не разбирал, потому с интересом вслушивался.

Подъезжая, водитель сделал звонок по мобильному.

Когда они остановились у виллы, там уже стоял Антонович. Его невысокая фигура в длинных разноцветных шортах, из которых торчали короткие ножки, в белой рубашке с короткими широкими рукавами была олицетворением курортного счастья делового человека, который пытается отрешиться от дел, ставших всей его жизнью.

— Превратим окружающую нас среду в окружающее нас воскресенье! — улыбаясь, провозгласил Антонович и захохотал, разводя руки в стороны и будто собираясь обнять гостя. Сделав шаг к машине, он протянул Шустеру руку:

— Как доехал?

— Нормально. У вас здесь просто рай. — Шустер расплылся в улыбке. — Чтобы узнать, сколько человек получает, не надо спрашивать, где он работает. Надо спросить, где он отдыхает…

— Сейчас прямо за стол и — обедать.

— Я пообедал в самолете.

— Разве это обед? Ты же в Испании!

— Валера! — крикнул Антонович водителю. — Покажи Александру Яковлевичу его комнату.

Шустер уже был здесь, но не смог бы сам найти комнату, в которой жил в прошлый раз. Водитель взял чемодан и повел его в дом, где их встретила высокая девушка лет двадцати пяти и проводила в отведенную комнату.

— Здесь я, кажется, еще не был, — улыбаясь, сказал Шустер.

— А разве вы были у нас? — мило улыбаясь, спросила девушка.

— Да, но не здесь.

— Не удивительно, в доме одиннадцать спален. Вам еще что-нибудь нужно?

— Где здесь ванная?

Девушка показала, где ванная и душ, и Шустер наконец остался один.

Стол был накрыт под тентом на террасе недалеко от виллы. Длинноногая совсем молоденькая официантка поинтересовалась, что они будут пить, открыла бутылку, разлила вино, через некоторое время поинтересовалась, не приносить ли вторые блюда, принесла вторые блюда и села метрах в пятнадцати под другим тентом в зоне видимости.

— Вся обслуга женская, — плотоядно пошутил Шустер.

— Она — дура, — безразлично бросил Антонович. Возможно, официантка слышала эти слова, но оставалась безучастной к разговору, изредка поглядывая на обедающих и ожидая, когда она понадобится. — Так спокойнее. Так что половая принадлежность здесь ни при чем.

Во время затянувшегося обеда, плавно переходящего в ужин, Антонович интересовался столичными новостями и постоянно хохмил. Шустер рассказал о нефтяном скандале, разразившемся в начале недели, когда Дума забаллотировала поправку к закону об использовании недр, добавив, что за этим стоят эти гады Анциферов и Корселадзе.

— Да-а-а, — протянул Антонович, — коллектив у нас хороший, но люди — говно!

Шустер сказал, что по его сведениям, эти двое серьезно подкармливают целую депутатскую группу, благодаря чему склоняют чашу весов в свою сторону, когда думские весы колеблются. И вообще, часто лезут не в свои дела.