Альфонсо Микельсен - Избранные

Милая супружеская пара, перспектива завести новые знакомства — все это несколько скрашивало привычные будни моего бытия. Войне в Европе не было видно конца, и у меня постепенно зрело решение обосноваться в этой стране навсегда. Не мог же я похоронить в бесплодных ожиданиях последние годы жизни, отдаться бездействию (хотя такой антракт иногда и предшествует борьбе).

Прожив здесь какое-то время, я чувствовал себя хладнокровным конкистадором неизвестных земель, который отправился в путешествие по вечным рекам жизни — любви, желаний, зависти. Эти реки должны были пронести меня сквозь джунгли и вынести к светлым долинам благополучия. Здесь я и собирался «бросить якорь», здесь надеялся добиться процветания и дождаться возвращения в Европу, возвращения к новой жизни, которая наступит, как я полагал, сразу же после окончания войны.

Ведь жить — это не просто питаться воспоминаниями, испытывать по утрам горькие минуты, листая газеты и знакомясь с военными радиосводками (чтобы узнать о том, что творится на белом свете, приходилось прослушивать ежедневно тысячи и тысячи назойливых призывов торговой рекламы).

Жить — значит бороться, терпеть поражения и побеждать, любить и ненавидеть. Жить — это забыть свое прежнее «я», которое уже никак не связано с тем берегом Атлантического океана, откуда поступают сводки. Мне так хотелось вновь видеть молодые лица, тем более полные загадочности лица женщин. Только они могли оживить в моем сердце желание расшифровать их загадки, что всегда обещает начало любви.

Так хотелось покинуть моих печальных компаньонок по изгнанию — англичанок из пансиона мисс Грейс, где я проживал. Дамы настойчиво стремились заставить меня постареть путем нескончаемых проявлений опеки и воспоминаниями о былой Европе. Любопытно, способен ли я окунуться в светский ад — более страшный, чем непроходимая сельва, — и не потерять себя при этом?

— Здесь каждый поступает так, как ему вздумается, — сказал Мануэль со свойственным ему апломбом, провожая меня в отведенную мне комнату на втором этаже. — Если потребуется прислуга, — продолжал он, — звонок здесь. Туалет рассчитан на две соседние комнаты. И учтите, пожалуйста, горячая вода довольно долго идет снизу, от кухни, но… все-таки доходит. Да, еще не забудьте: краны перепутаны. Там, где значится «горячая», идет холодная…

— Совсем как в моем пансионе, — заметил я. — Так что не забуду.

— Невозможно добиться от прислуги, чтобы краны переставили, — сказав это, Мануэль ушел.

Я попытался прилечь на несколько минут перед ужином, но желание углубиться в «сельву» было сильнее. В зале, куда я спустился, уже сидели у камина почти все приглашенные. Из патефона, стоявшего в углу, тихо лилась афро-американская мелодия, что давало двум парам возможность делать вид, что они танцуют. Остальные в ожидании приглашения к столу прислушивались к сплетням некой дамы, как выяснилось — редактора отдела светской хроники одной из столичных газет.

— Расскажите нам, Алисия, как это произошло? Каким образом Элена во всем призналась своему Хаиме? — спросила очень молодая дама.

— Невероятно! — откликнулся Мануэль, не дожидаясь начала рассказа.

— Ты уже все знаешь?

— Частично.

— А я знаю все, и притом из первых рук, — сказала Алисия. — В четверг после вечеринки в клубе «Атлантик» они оба вышли в плохом настроении. Хаиме весь этот вечер танцевал только с Алисией Прадо. В общем, Хаиме и Элена обменялись колкостями, после чего супруг, который несколько перехватил виски, заявил жене: «Если тебе не по вкусу, что я столько танцевал с Алисией, найди и ты себе партнера!»

— Какое безобразие! — воскликнули все хором.

Странное чувство испытывал я в этом окружении, словно меня ожидала охота на неизвестную дичь.

— А Элена ответила ему на это: «Он у меня уже есть», — продолжала рассказчица — «Он твой компаньон, Энрике. Мы любим друг друга уже четыре года». И представьте себе, что делает Хаиме?! Задает жене глупейший вопрос: «А как далеко зашли ваши отношения?» Элена в бешенстве заявила ему, что «они зашли настолько далеко, что дальше некуда»…

— Я знал, что Хаиме уехал на побережье, — бросил кто-то. — Знал, что он собирается расстаться с Эленой, что та ему наговорила каких-то глупостей. Только подробности были неизвестны.

— Естественно, — продолжала Алисия. — Сначала Хаиме обещал убить Энрике, а затем добавил, что навсегда покинет страну. Сейчас говорит, что будет разводиться. И все это сопровождается рыданиями. В общем, все как в кино.