Джеймс Джонс - Отсюда и в вечность

— Ладно, — сказал Старк, бросив окурок и поднимаясь со стола. — Не растравляй понапрасну свои раны. А что касается меня, я знаю, что мне повезло и я хорошо устроился, но все это мне досталось не просто так, пришлось немало пережить и потрудиться.

— Да нет, я не завидую и не растравляю раны. Мне, конечно, хотелось бы поработать у тебя на кухне. Поверь мне.

— Ну ладно, — сказал Старк, — увидимся с тобой потом. Время ужинать, скоро все прибегут. Пойду в столовую, посмотрю, все ли там в порядке.

Прю поглядел ему вслед. На лице Старка было все то же выражение уверенного в себе человека, спокойного, сознающего свое достоинство. «По крайней мере у него есть работа по душе», — подумал Прю. Глубоко вздохнув, он отмахнулся от всех этих мыслей и с удвоенной энергией начал мыть кастрюли. чтобы закончить работу до того, как поступит новая партия посуды после ужина.

Когда кончился ужин, Прю вымыл всю посуду. Ему оставалось только сполоснуть посудомойку, когда к нему снова подошел Старк.

— Я собираюсь сегодня в город, — сказал он. — Пойдешь со мной?

— У меня нет ни цента, — откровенно признался Прю.

— Я не спрашиваю, есть ли у тебя деньги. Достаточно того, что они есть у меня. Я всегда оставляю на хорошую вылазку в город в конце месяца. Это самое лучшее время: в городе нет такой толкучки. В конце месяца намного лучше, чем в день получки, когда даже в кафе не найдешь свободного места.

— Но мне же неудобно — на твои деньги… А в какое время ты собираешься?..

— После отбоя — это лучше всего, — ответил Старк. — Приедем в город как раз к полуночи. У нас еще будет время зайти в бар и выпить немного. Потом около часу пойдем к девочкам и останемся у них на ночь. Я всегда так делаю.

— На ночь?! — удивился Прю. — Но ведь это будет стоить пятнадцать долларов!

— Конечно, — подтвердил Старк, — но за это стоит заплатить. Ведь позволяешь себе это раз в месяц и специально бережешь для этого деньги.

— Ладно, я в твоем распоряжении, Старк. Мы собирались побренчать на гитаре до отбоя, но это не помешает.

— Конечно, — согласился Старк. — До отбоя мы не пойдем. Может, и я приду послушаю, как вы играете.

— Приходи. А ты играешь на гитаре?

— Очень плохо. Но я люблю слушать. Значит, увидимся, — сказал Старк и поспешно отошел, как будто боясь, что Прю начнет благодарить его.

Около часу ночи изрядно подвыпившие Старк и Прю поднимались по плохо освещенным в это позднее время ступенькам отеля «Новый Конгресс». После ярких витрин и уличных реклам лестница показалась им настолько темной, что Старк только на ощупь нашел дверь. Он хотя и чувствовал себя сильно опьяневшим, все же очень уверенно скрутил самокрутку, зажег спичку, прикурил от нее и только тогда взялся за ручку двери. Обнаружив, что она заперта, он сильно стукнул по ней кулаком.

Моментально открылось крохотное оконце, в нем показалось смуглое широкое лицо гавайки.

— Впустите нас, — сказал Старк. — Мы чертовски замерзли. Уж очень холодная ночь.

— Вы пьяные, — раздался сиплый голос женщины, — возвращайтесь домой. Мы не хотим иметь дело с военной полицией. Наше заведение респектабельное.

— Почему ты так неприветлива, Миневра? — Старк широко улыбнулся. — Смотри, я разжалую тебя в рядовые, — пошутил он. — Иди скажи миссис Кайпфер, что пришел ее клиент номер один.

— Хорошо, подождите. — Женщина захлопнула оконце.

Прю разочарованно посмотрел на Старка.

— Видишь, — сказал Старк с огорчением, — она думает, что мы пьяные.

— Боится полиции, старая ведьма, — вторил ему Прю.

Смотровое окошко вдруг распахнулось, и в нем появилось красивое улыбающееся лицо белой женщины, как будто вое это время она стояла за дверью и подслушивала их разговор.

— А, Мэйлоун, — пропела она нежным голоском. — Миневра не сказала мне, что это вы здесь. Здравствуйте. Как себя чувствуете?

— Голодные, как собаки, — сказал Старк. — Впускайте нас скорее.

Посмотрев на эту молоденькую леди, Прю, как и всегда в таких случаях, неожиданно почувствовал желание повернуть домой. «Интересно, — подумал он, — что сейчас делает Виолетта? Вот сейчас, в эту минуту?»

— Боже праведный! — воскликнул Старк. — Неужели вы боитесь, что мы разнесем ваше благородное заведение?

— Ничего подобного, — улыбаясь, ответила Кайпфер, — этого я совершенно не боюсь.