Майк Гейл - Развод

Дежурная кивает и скрывается за дверью, которая находится у нее за спиной. Через несколько мгновений она появляется с коробкой из-под чипсов и ставит ее на барьер. Элисон начинает плакать, поглаживая коробку рукой, а я пристальным взглядом смотрю на нее. Дурацкая коробка из-под чипсов… я и сам чуть не плачу.

Вот каким получилось наше прощание.

12.04

Мы стоим на тротуаре у входа в ветбольницу, не совсем понимая, что нам делать дальше.

— Я действительно рад, что ты мне позвонила, — говорит Джим.

— А я рада, что ты здесь, — отвечаю ему я. — Понимаешь… я не хочу, чтобы это истолковывалось не так, как есть на самом деле, но… когда я сказала Маркусу о том, что случилось, он посочувствовал мне и сильно опечалился, потому что тоже любил Диско. Но я не могла отделаться от мысли, что он чувствует не то, что чувствую я.

— Я думаю, то же самое и с Хелен. Она понимает и сочувствует, но это совсем не то, когда животное не твое.

— А тебе не кажется странным, что из всех людей на свете — Маркус, моя семья, мои друзья — единственный, кто понимает, что я сейчас чувствую, — это ты? Ведь мы уже так давно не являемся частью друг друга, и все-таки здесь мы, два человека, прежде любившие друг друга, пришли проститься со своей кошкой.

Мы снова молчим.

— Я, пожалуй, пойду, — говорю я, глядя на Джима.

— Я тоже, — отвечает он.

Я инстинктивно обнимаю его обеими руками и прижимаю к себе, он делает то же самое. Нам кажется, что мы держим друг друга в объятиях несколько минут, а на самом деле наши объятия разжимаются уже через несколько секунд, и на этом все кончается.

— Мне и вправду надо идти, — говорю я, улыбаюсь и добавляю: — Будь счастлив. Надеюсь, что ты будешь по-настоящему счастлив.

— Тебе того же, — отвечает Джим. — Веселой и радостной свадьбы.

Я направляюсь по Бродвею в направлении Крауч-Энд, но вдруг останавливаюсь и, обернувшись, вижу Джима, все еще стоящего на том же месте. Он идет ко мне, я иду к нему, и на середине разделяющего нас расстояния мы встречаемся.

— Не хочу показаться самонадеянным, — начинает Джим, — а не думаешь ли ты сейчас о том же, о чем думаю я, скажи?

Я смеюсь.

— Более чем вероятно, что думаю.

— Вот видишь, как бывает… я так долго тебя не видел. Странно как-то, что мы расстаемся и расходимся таким образом.

— Я понимаю, о чем ты говоришь. Я и сама чувствую то же самое.

— Почему бы нам не зайти куда-нибудь посидеть и чего-нибудь выпить? По стаканчику и… просто поговорить?

— Прекрасная мысль, — соглашаюсь я. — Давай просто поговорим.

12.11

И вот мы сидим в угловой кабинке в пабе «Красный лев». Посетителей почти нет, и только небольшие группы жаждущих сидят на табуретах у барной стойки. Из зала доносятся негромкие поп-мелодии — я думаю, кто-нибудь из барменов поставил в CD-плеер диск с песнями, которые были популярны года два назад, потому что все мелодии кажутся очень знакомыми. Элисон держится непринужденно, хотя и несколько более сдержанно, чем тогда, когда мы только что вышли из ветбольницы. Мы говорим о работе (с этим все в порядке), о ее родителях (они тоже в порядке), о моей маме (и она в порядке). Я уже подумываю о том, что бы заказать еще, когда Элисон негромко кашляет, прочищая горло, — по ее виду мне становится ясно, что она готовится к разговору.

12.12

— Я не хочу быть понятой превратно, — начинает Элисон, — но мне просто интересно знать, думаешь ли ты когда-нибудь о нас?

— Иногда, — отвечаю я. — Когда все между нами кончилось, жизнь вообще пошла наперекосяк.

— Да, тут ты прав, — соглашается Элисон. — Просто то, что происходит сегодня, невольно заставляет меня вспомнить о прошлом. Диско была частью нашей с тобой истории. Нашего общего прошлого. И дело в том, что, когда все кончается плохо — как это произошло с нами, — тебе никогда по-настоящему не разобраться…

— …в том, что было не так? — договариваю за нее я.

— Именно.

— Да. Я тоже иногда приходил к этой мысли.

— Это и понятно, ведь ты же любознательный, верно? — продолжает она. — Мы пробыли вместе шесть лет. Когда же в наших отношениях появилась трещина? Почему она вообще появилась? Может, мы передали друг другу то самое худшее, что было присуще каждому из нас? Во всем виноват кто-то один или мы оба? Разве не на эти вопросы хочется получить ответ при расставании?

Я смеюсь:

— Готов поспорить, что поначалу ты во всем обвиняла меня.

— Именно так и было, — соглашается Элисон. — После того как мы расстались, я готова была обвинить тебя даже в развязывании Второй мировой войны.