Сигурд Хёль - Заколдованный круг

Мартин уже успокоился. Конечно, он думает: поди докажи, что это наша работа.

Он посмотрел на Ховарда, но не удержался и сперва переглянулся с Эдвартом. И сказал так же простодушно:

— Да, вот чудеса, больно уж быстро сток забился.

И он едва заметно усмехнулся Эдварту.

Тут Ховард его ударил.

Удар вышел сильнее, чем он думал, Мартин упал, и Ховард очутился на нем.

— А ну, вы там!

Кричал Юн. Он сидел на валуне, Монсовом валуне, как его называли. Ховард поднял глаза — и только сейчас увидел, что в занесенной руке у него нож.

Он отпустил Мартина, выпрямился и сунул нож в ножны.

Потом обернулся ко второму, к Эдварту.

— Это и твоих рук дело?

Эдварту было не по себе, он уже не усмехался. Загорелое лицо покрылось сероватой бледностью, он едва шевелил губами:

— Я только одну, остальные Мартин сам.

— Тьфу!

Это Юн, спокойно сидевший на валуне, выплюнул табачную жвачку.

— Когда вы это сделали? — спросил Ховард.

— Да вот в те ночи, что ты был на сетере. Мартин как-то пришел и говорит…

Юн громко высморкался. Эдварт уже такого страху натерпелся, что и тут вздрогнул, стоит столбом, слова выговорить не может. Но все-таки удалось из него выжать, что случилось это месяц назад.

Стало быть, всего через несколько дней после того, как закончили…

— Мы только пошутить хотели! — уверял Эдварт.

Мартин медленно сел. Потер шею, сплюнул пару раз кровью, — верно, прикусил язык. Поднялся, стал понуро отряхивать землю и глину.

— Отправляйтесь в усадьбу, и живо за работу, — крикнул Ховард и добавил, еще не остыв от гнева. — Нужно бы ленсмана на тебя напустить!

Оба хусмана убрались. А Ховард остался. Ему хотелось самому себе язык откусить. Хорош хозяин, не поладил с работниками и сразу ленсмана звать. Самому надо разбираться.

Юн сидел на валуне и спокойно наблюдал за Ховардом. Ховард еще не успокоился. Он резко обернулся к Юну:

— Ты знал об этом?

Юн сердито возразил:

— Я тебе отвечать не обязан.

— Почему ты не предупредил меня?

Юн встал, холодно взглянул на Ховарда.

— Так и быть, отвечу. Потому что мне плевать и на тебя, и на твой луг. Не мой это луг и не мои канавы. А вообще, — и гнев его улетучился, — вообще-то, я считал, что это свинство, то, что они устроили, и решил было сказать тебе. Ну а потом рассудил, что если есть у тебя голова на плечах, то сам разберешься. Но знай, мне плевать!

Ховард расхохотался.

— Сказано начистоту! Но, может, ты мне разъяснишь кое-что. Хусману, понятное дело, ни к чему из сил выбиваться и из кожи вон лезть за жалкие четыре шиллинга в день. Но какая им корысть не спать ночью, работать часами, чтобы свой же труд загубить?

Юн отвел взгляд.

— Ну… верно, они не сами до этого додумались, — только и сказал Юн. — Почем знать, может, не совсем даром старались!

Ховард с Юном привели в порядок все три канавы и снова прикрыли землей. Не успели кончить, как зажурчала вода в отводной канаве.

Кончив работу, Ховард стоял, задумавшись. Мысли его были далеко. Потом он спросил, не собирается ли Юн на рыбалку.

Да, Юн собирается на рыбалку. Завтра спозаранку. Он захватит сети, соль и хороший бочонок — неплохо бы рыбы насолить да накоптить на зиму.

— Если не поскупишься, продам тебе немного! — пообещал Юн.

Ну что ж. Но Ховард не о рыбе думал, когда спрашивал.

Он еще помедлил. Похоже, что-то для себя решил.

— Можешь ненадолго пойти со мной в кузню? — спросил он Юна.

Потом объяснил, что задумал:

— Этот нож меня два раза чуть до смертоубийства не довел. Первый раз дело было в Телемарке на свадьбе моей сестры. Тогда меня силой оттащили, бедняга уже на земле валялся. Второй раз ты сам видел, час назад. Как бы в третий до беды не дошло. Я решил перековать нож на косу — от греха подальше.

Он умолчал о Туне, которая вернула ему нож перед тем, как броситься в водопад.

— Сегодня до смертоубийства не дошло, а ведь еще немного, и быть беде, — сказал Юн. — Я это по твоему лицу видел, когда ты ножом замахнулся. Отчего же его не перековать на косу… если все зло от ножа, конечно.

Когда они пришли в кузницу и раздули горн, Юн долго смотрел на нож.

— Нож-то больно хорош! — воскликнул он. — Да и подлиннее обычного. Прямо рука не подымается… Говорят, можно снять колдовство с ножей и прочего оружия, если положить его на блюдо со святой водой, а потом три четверга кряду под вечер ходить в церковь и ставить это блюдо на алтарь. Но только в одиночку. Правда, на такое не каждый решится. Но нож уж очень хорош!