Джозеф Хеллер - Голд, или Не хуже золота

Он предпочитал не вспоминать о том, что в Йейле все они получили отказ. Все, кроме Ральфа, которого принимали везде. Ральф же выбрал Колумбию, потому что какое-то время хотел пожить в Нью-Йорке и потому что рассчитывал найти там кого-нибудь, вроде Голда, кто облегчит ему жизнь.

— Дело в том, — резюмировал Помрой своим обычным меланхолическим тоном, когда они в последний раз обедали втроем, — что никто из нас так и не добился особых успехов.

И Либерман, торжественно поклявшись, что никогда не простит ему этого замечания, принялся за еще одну автобиографию.

ВСЯ беда в том, размышлял Голд на внутренней дорожке клуба АМХ [31] АМХ — Ассоциация молодых христиан. , завершив первую из девяти серий по восемь кругов и не свалившись при этом замертво, что они хотели добиться каких-то выдающихся успехов почти с пеленок. Цели, бормотал он, упрямо волоча ноги по малому овальному кругу; боль из груди переместилась вниз и теперь пульсировала в его трясущихся почках, нет у нас больше настоящих целей. И все же лучше целить в кусок говна, чем вообще в никуда. Голд придерживался суеверного убеждения, что если ему удастся преодолеть первые восемь кругов без каких-либо необратимо-фатальных изменений в организме, то он дотянет до конца, а ангел смерти за его спиной снова останется с носом. Дорожка была почти пуста, и это его радовало. Именно на этой дорожке, пока он преодолевал по несколько раз в неделю свои изнурительные три мили, к нему приходили лучшие его мысли, и здесь же хоть на какое-то время он освобождался от выматывающей душу жалости к самому себе и мучительной ненависти, которые почти каждый день отравляли его жизнь. Когда он, приняв душ и одевшись, ковылял прочь, усталость переплавляла его зависть в эйфорию. Нет разочарования горше, размышлял он, заканчивая последний круг первой мили и чувствуя, что мышцы его икр сводит судорога, когда кто-то ничуть не лучше тебя добивается большего, чем ты. Еще сорок восемь кругов. Сегодня его не будет мучить изжога. Скоро боль в мышцах икр пройдет, ведь почки уже вроде пришли в норму, а коленные сухожилия при каждом шаге будут петь, как струны. Он предчувствовал, как вскоре возникнет спазм в левой стороне паха, а потом в правом боку появится вертикальный столб боли, начинающийся в аппендиксе и идущий вверх, к ключице и шее, через печень, грудную клетку и лопатку. Каждое неприятное ощущение из этого ряда проявлялось в строгой последовательности. И еще одна мысль часто посещала его во время этих пробежек: обосраться можно, до чего же это нудный способ времяпровождения. Начав несколько лет назад интенсивные спортивные процедуры, Голд вдруг обнаружил, что теперь может заниматься любовью с большей энергией, выносливостью и самоконтролем, чем прежде, и с гораздо меньшим удовольствием. Еще он открыл, что у него на это остается меньше времени, а после занятий он часто чувствовал себя настолько измученным и ослабленным, что у него и желания не возникало. С бо́льшим вожделением он думал о том, как бы вздремнуть. Голд теперь не страдал от утренних болей в пояснице. Поясница теперь болела у него все дни напролет.

У Голда, Либермана и Помроя были веские основания для их надежд. Но настоящие звезды взошли на другом небосклоне, а эти трое и глазом не успели моргнуть, как остались далеко позади. Все получили то, что хотели, и испытывали при этом разочарование. Либерман хотел издавать небольшой интеллектуальный журнал и издавал его. Голд рассчитывал на приличную преподавательскую работу в Нью-Йорке и на некоторое признание в качестве писателя и получил это. Помрой хотел издавать книги и издавал. Все они добились успеха и чувствовали себя неудачниками.

Голд уже больше не делал вида, что понимает природу успеха. Теперь он делал вид, что не понимает ее. Он знал, какие составляющие нужны для успеха:

Никаких.

Или может быть одно:

Слепое везение.

Гаррис Розенблатт с его никудышной способностью сосредоточиваться и полным неумением мыслить приобрел имя, с которым считались; он был членом протестантских клубов, куда был закрыт вход евреям, и поручителем в еврейских клубах, куда допускали только немцев. Кажется, «составляйте сбалансированный бюджет» было самой длинной и, вероятно, единственной рекомендацией, какую он мог дать. А Шейки с Нептун-авеню, прогульщик, исключенный из средней школы, беспутный торговец мороженым, ворочал миллионами и на официальном обеде для жирных котов пикировался с Нельсоном Рокфеллером, который вел предвыборную кампанию, баллотируясь в губернаторы Нью-Йорка.