Маилис де Керангаль - Чинить живых

В последний раз, когда Марта Каррар слышала выступление Арфанга, он представил публике блистательный доклад о некоторых особенностях использования циклоспорина для предотвращения отторжения трансплантата: препарат произвёл революцию в методике пересадки органов и тканей ещё в начале восьмидесятых; изложив за двенадцать минут всю историю этого иммунодепрессанта, [100] Средство, применение которого ослабляет иммунный барьер организма реципиента и позволяет снизить риск отторжения пересаженного органа. — Примеч. автора. он провёл рукой по волосам, откинув со лба знаменитую белую прядь, перо полярной совы, избавлявшую его от необходимости доказывать своё родство с прославленным семейством, и коротко поинтересовался: вопросы? Посчитал в уме: один, два, три — и завершил свою речь упоминанием о пересадке сердца, назвав её морально устаревшей, ибо наконец пробил час обратить внимание на искусственные сердца, на это чудо техники, изобретённое и собранное во французской лаборатории; Бельгия, Польша, Словения и Саудовская Аравия уже возжелали провести первые испытания. Биопротез весом девятьсот грамм — двадцать лет над ним трудился французский хирург с международным именем — будет подсажен пациентам-волонтёрам с острой сердечной недостаточностью. Последние слова медика озадачили аудиторию; по залу прокатился глухой шум, разбудивший задремавших: сама мысль об использовании кардиопротеза лишала сердце его символической мощи; б о льшая часть голов склонились к блокнотам; собравшиеся стенографировали слова Арфанга; и всё же нашлись некоторые, смущённо пожимавшие плечами, словно противореча докладчику и не желая соглашаться с услышанным; считанные же слушатели засунули руки под полы пиджаков, под рубашки, приподняли галстуки и поднесли ладони прямо к сердцам, чтобы почувствовать, как они бьются.

Мяч в игре; дружный крик сотряс стадион и превратился в непрерывный шум, который время от времени усиливался: точная передача, обводка, финт, жёсткое столкновение, удар — гол. Марта разрешила себе откинуться на спинку стула: донорские органы распределены, маршрут намечен, рабочие группы созданы, — всё идёт как по маслу. И Ремиж контролирует ситуацию. Только бы не возникло никаких неожиданностей во время операции по изъятию, подумала она, только бы не обнаружилось никаких дефектов органов, не выявленных ни анализами, ни УЗИ, которых нельзя было даже заподозрить. Она выкурила крошечный окурок, запила его слабоалкогольным пивом и заела большим чизбургером с соусом барбекю; потом она долго жевала жвачку — до тех пор, пока в ней не осталось ни одного атома никотина, воспоминание о вкусе, о запахе, — и подумала о ночном охраннике, который должен был смотреть матч, склонившись к экрану планшета; подумала о его пачке «Мальборо лайт», лежащей прямо под рукой.

Корделия Аул помахала пачкой сигарет почти у самого носа Пьера Револя, двери лифта уже закрывались: хочу спуститься на пять минут передохнуть, кивнула она врачу; щель между дверьми стремительно уменьшалась, и вот уже перед Корделией возникла гладкая металлическая поверхность, на которой появилось её собственное лицо, но не зеркальное отражение, а гротескная маска: прощайте, нежный румянец на щеках и блестящие глаза, — последствия бессонной ночи; эта красота ещё возбуждала, но лицо молодой женщины уже сворачивалось, как сворачивается прокисшее молоко; его черты сминались, кожа меняла цвет, оливково-серый, под глазами тёмные круги, синяки на шее почернели. Оказавшись в одиночестве в кабине лифта, Корделия одной рукой убрала сигареты в карман, а другой достала мобильный: быстрый взгляд на экран — ничего; она внимательно посмотрела на индикаторы и прищурилась: ага, нет сети, ни единой чёрточки, крошечной искры, — и в душе у девушки тотчас вспыхнула надежда: может быть, он пытался дозвониться до неё, но ему не удалось; спустившись на первый этаж, Корделия почти бегом добралась до бокового выхода, предназначенного исключительно для персонала, толкнула массивную створку и оказалась на улице; трое или четверо курили на площадке, белёсая зона, очерченная светом рекламной вывески; пронизывающий холод, — санитары и медбрат, с которыми она не была знакома, ледяной воздух не позволял отличить табачный дым от углекислого газа, выдыхаемого курильщиками. Корделия выключила, потом снова включила и перезагрузила мобильник, чтобы успокоить нервы, излишняя бдительность. Без перчаток руки посинели, и очень скоро она начала дрожать всем телом. Мобильный здесь ловит? Корделия повернулась к группе курящих; ей ответил нестройный хор голосов: да, здесь хороший приём, да, у меня есть сеть — и у меня тоже; перезагруженный аппарат заработал, и девушка снова посмотрела на экран — посмотрела, не веря в удачу; она не сомневалась, что в телефоне нет ни одного сообщения, не сомневалась, что ей пора прекратить думать о звонке, чтобы не вышло какой-нибудь неприятности.