Маилис де Керангаль - Чинить живых

Как только они вышли, Том а рухнул на стул, обхватил голову руками, запустил пальцы в шевелюру, вонзил их в череп и испустил глубокий вздох. Конечно, он думал о том, как это тяжело; возможно, он тоже хотел кричать, дубасить кулаками по стене, пнуть ногой корзину для бумаг, разбить стаканы. Может быть, они скажут да; велика вероятность, что ответят нет; такое часто случается: треть переговоров заканчиваются категорическим отказом — но Том а Ремиж ценил продуманный отказ намного выше, чем согласие, добытое в суматохе с помощью разных ухищрений, когда уже через две недели люди начинали сожалеть о принятом решении, и это сожаление опустошало их, отравляло существование; такие люди теряли сон и тонули в печали; надо думать о живых, часто повторял Ремиж, жуя головку спички, надо думать о тех, кто остался; на двери его кабинета сзади висела страница из пьесы «Платонов», [70] Первая пьеса А. П. Чехова, больше известная под названием «Безотцовщина». В СССР по мотивам этого произведения снят фильм «Неоконченная пьеса для механического пианино», режиссёр Никита Михалков (1977). ксерокопированная и прилепленная скотчем. Том а никогда не видел её постановки, никогда не читал всей пьесы целиком, но этот фрагмент диалога между Войницевым и Трилецким, который он увидел в газете, лежавшей на стиральной машине «Лавоматик», заставил его вздрогнуть; так вздрагивает мальчишка, внезапно нашедший сокровище: например, Чаризарда [71] Дракон-покемон, персонаж популярного японского аниме. среди других карт с покемонами или заветный золотой билетик в плитке шоколада.

«— Что делать, Николай?

— Хоронить мёртвых и починять живых». [72] Цитата из пьесы «Безотцовщина».

Жюльетта была одна. Из окна её комнаты, приподнявшись на цыпочках и немного повернув голову, можно было увидеть крышу здания, в котором жили Лимбры; когда Симон пришёл сюда впервые, в святая святых юного созданья, он прилип к стеклу, а потом, обернувшись, сказал подруге: знаешь, а ведь мы можем друг друга видеть, и ещё долго направлял её взгляд, пока Жюльетта наконец не заметила среди мозаики серых крыш, протянувшейся у неё под окнами, квадратик цинкового цвета, усеянный каминными трубами, над которыми кружили чайки: вон там, она посмотрела на его дом.

Той ночью они поссорились. Оба, обнажённые, лежали на боку, прижавшись друг к другу и завернувшись в тёплое одеяло; охваченные нежностью, они продолжали ласкать друг друга даже после секса; они тихо разговаривали в темноте: в ту ночь им почему-то особенно хотелось говорить, странная разговорчивость, хрустальные слова, беседа ни о чём; затем звук пришедшей эсэмэски нарушил покой ночи, а раздавшийся эхом звонок будильника сегодня, как ни странно, не развеселил её: она восприняла эти звуки как некое враждебное вторжение, подтверждение сёрф-сэшн: в шесть часов, внизу, у твоего дома. Ей не надо было дожидаться, пока он прочтёт сообщение: она уже знала его содержание, понимала, что он ждал сигнала с самого начала вечера, и что-то в ней дрогнуло, сжалось; она вскочила с кровати и принялась одеваться, сердито поджав губы: колготки, футболка. Он спросил, приподнявшись на локте и нахмурив брови: что на тебя нашло? Но он прекрасно понимал, что на неё нашло. Не надо строить из себя святую невинность, хотелось ответить ей, но вместо этого она лишь пробормотала: ничего. Ничего на меня не нашло: всё нормально, хотя её лицо омрачила досада. Тогда он тоже встал и натянул одежду — а потом они отправились на кухню, где всё и закрутилось.

Сегодня в тишине пустой квартиры, склонившись над недавно начатым макетом трёхмерного лабиринта, который Жюльетта поместила в плексигласовый ящик, она вспоминала их ссору; пыталась понять, зачем она примерила на себя такую глупую, дурную роль — роль жены, которая остаётся дома, а муж уходит насладиться прелестями большого мира, — супружеская сцена, поведение взрослых: а ведь ей всего восемнадцать; как она могла зайти так далеко, настаивая, то ласковая, то жестокая: останься, останься со мной? а эти интонации, совсем чужие, позаимствованные у хрупкой и страстной киноактрисы: девушка напомнила другу, что осталась одна на весь уикенд, что родители вернутся только в воскресенье вечером, что они могли бы провести весь день вдвоём, такой длинный день, — но Симон упёрся: это сёрфинг, такое дело; всё всегда решается в последний момент: именно так организуются сёрф-сэшн; он тоже исполнял роль, играл солидного мужчину; они топтались босыми ногами по холодному плиточному полу, твёрдый взгляд и мраморная кожа; в какой-то момент он попытался заключить её в объятия, порыв: его руки коснулись тонкой талии, скрытой под широкой майкой, выступающие кости бёдер, но она сделала резкий жест, оттолкнула его: хорошо, иди, я тебя не задерживаю, и тогда он ушёл: о’кей, я ухожу, и даже хлопнул дверью, после того как сказал, бросив прощальный взгляд: я тебе позвоню, и послал с порога воздушный поцелуй.