Банана Ёсимото - Полная луна. Кухня-2

По-настоящему хорошие воспоминания всегда живы, всегда горят. С течением времени они наполняются печалью.

Однажды Юити сказал:

— Почему, когда ем с тобой вместе, всё такое вкусное?

Я засмеялась:

— Наверное, потому что одновременно удовлетворяются и аппетит, и сексуальные желания.

— Нет, нет, нет, — захохотал Юити.

— Потому что мы — одна семья.

Хотя Эрико не было, это светлое настроение, которое бывало у нас с Юити, вернулось. Юити ел кацудон, я пила чай, темнота больше не подразумевала смерти. И это уже было хорошо

— Ну, я поеду, — я поднялась.

— Поедешь? — спросил Юити удивленно. — Куда? Ты откуда приехала?

— А, конечно. — Я наморщила нос и сказала, подтрунивая над ним: — Хочу напомнить, это реальная ночь. — И тут я уже не могла остановиться. — Я сюда примчалась на такси, из Идзу. Юити, я… я не хочу тебя терять. Мы долгое время были, хотя и в очень одиноком, но уютном и легком месте. Смерть слишком тяжела, мы ничего не могли поделать, ведь мы молоды и на самом деле не должны знать о таких вещах… Если ты будешь вместе со мной, то, может, еще столкнешься и со страданиями, и с обременительными заботами, и с грязью, но если ты не против, давай вместе отправимся в места, более суровые, более радостные. Подумай об этом в спокойной обстановке, можешь, когда придешь в норму. Не исчезай вот так.

Юити отложил палочки и сказал, прямо смотря мне в глаза:

— Вряд ли я когда-нибудь в жизни поем еще такого кацудона… Было очень вкусно.

— Ага, — улыбнулась я.

— Я был жалок, с какой стороны ни посмотри. Когда увидимся в следующий раз, я встречу тебя более мужественным и сильным. — Юити тоже улыбнулся.

— Сможешь у меня на глазах телефонную книгу разорвать?

— Точно, точно. Поднять велосипед и швырнуть с размаху.

— Толкнуть грузовик, чтобы он в стенку вмазался.

— Ну, тогда это просто хулиганство, — Юити расцвел в улыбке. Я знала, что мне удалось сдвинуть «что-то» хоть на несколько сантиметров.

— Ну, я пошла. А то такси уедет, — сказала я и направилась к двери.

— Микагэ, — остановил меня Юити.

— Да? — обернулась я.

— Береги себя, — сказал он.

Я улыбнулась и помахала рукой. На этот раз я вышла из парадного входа, без спроса открыв замок, и побежала к такси.

Вернувшись в гостиницу, я залезла под одеяло и заснула крепким сном, не выключая отопления из-за холода.

Когда я проснулась от стука бегущих тапочек по коридору и голосов пресонала гостиницы, погода полностью переменилась.

За огромным окном в алюминиевой раме виднелись тяжелые, серые тучи, дул сильный ветер со снегом.

Вчерашняя ночь казалась сном, я рассеянно поднялась и включила свет. На фоне четких очертаний гор за окном кружился мелкий снег. Шумели и качались деревья. Комната прогрелась, в ней даже стало жарко, она была белая и светлая.

Я опять залезла под одеяло и долго смотрела на переполненный силы снег, от одного вида которого становилось холодно. Мои щеки пылали.

Эрико больше нет.

Смотря на снежный пейзаж, на этот раз я по-настоящему знала. Что бы ни происходило со мной и Юити, какой бы долгой и красивой ни была жизнь, я больше никогда не увижусь с Эрико. Вдоль берега реки шли замерзшие люди, снег тонким слоем ложился на крыши автомобилей, деревья качали головами, в разные стороны разбрасывая сухие листья. Серебряные оконные рамы светились холодным блеском.

Вскоре за дверью послышался веселый голос сэнсэя, пришедшей разбудить меня:

— Сакураи-сан! Не спите? Снег идет! Снег!

— Вижу, — откликнулась я и встала. Я оделась, был дан старт еще одному реальному дню. Они стартовали, раз за разом.

В последний день мы собирали материал о французской кухне в небольшом отеле в Симода и устроили шикарный ужин для всей группы.

Почему-то все очень рано ложились спать, а мне, неисправимой сове, было мало, и после того, как все разошлись по своим номерам, я вышла погулять на побережье, прямо перед гостиницей.

Я надела пальто и несколько пар колготок, но все равно было так холодно, хоть кричи. Я купила банку с горячим кофе в автомате и положила ее в карман. Она была очень теплая.

Я стояла на дамбе и смотрела на пляж, в белой, туманной тьме. Море было черным-пречерным, время от времени оно сверкало кружевными кромками.

Со страшной силой дул холодный ветер, в голове звенело, я спустилась по темной лестнице, ведущей к пляжу. Песок был прохладным и шуршал. Я долго гуляла вдоль моря, попивая кофе из банки.

Я смотрела на бесконечное море, окутанное тьмой, на огромные неровные тени скал, о которые с грохотом разбивались волны, и мне охватила странная, сладкая грусть.