Банана Ёсимото - Полная луна. Кухня-2

— Да ладно, какая еще работа, — сказала Тика-тян, придвинувшись поближе, — В таких ситуациях женщина может сделать только одно. Или ты что, неужели девственница? Или… Или вы давно уже трахаетесь?

— Тика-тян, — вообще-то я иногда думаю: хорошо бы все люди в мире были такие, как Тика-тян. Отражавшиеся в глазах Тика-тян я и Юити выглядели гораздо счастливее, чем на самом деле.

— Я подумаю как следует, — сказала я, — Я же совсем недавно узнала про Эрико, и то у меня в голове всё перепуталось, а у Юити, наверное, и того хуже. Не могу я к нему врываться в грязных ботинках.

И тут Тика-тян посерьезнела и оторвалась от лапши.

— Это точно. Я в ту ночь не работала в баре и не видела, как погибла Эри-тян. Поэтому до сих пор не верится… Но я в лицо знала того мужика. Если бы Эрико посоветовалась со мной, когда он стал наведываться в бар, ни за что бы не допустила до такого. И Ю-тяна жалко. Такой добрый мальчик, а смотрел новости с каменным лицом и говорил: Все убийцы должны умереть. Ю-тян тоже один остался одинешенек. Эри-тян привыкла всегда сама решать. Кто же знал, что всё так обернется… — Глаза Тика-тян наполнились слезами. Не успела я пробормотать: ну, что ты, — как Тика-тян зарыдала, и все стали на нее смотреть. Тика-тян всхлипывала, плечи у нее вздрагивали, слезы капали в бульон.

— Микагэ-тян, мне так одиноко. Почему такое случается? Неужели бога нет? Как представлю себе, что больше не увижу Эри-тян… Да что же это такое? — Я вышла из закусочной, ведя не прекращающую рыданий Тика-тян. Я довела ее до станции, поддерживая за высокие плечи.

— Прости меня, — Тика-тян вытерла кружевным платочком глаза и у турникетов всунула мне мятую бумажку с картой и телефоном гостиницы, где остановился Юити.

Вот уж действительно сфера услуг. Что нужно сделать, обязательно сделает. Об этом никогда не забывает, — поразилась я, с грустью провожая взглядом ее большую спину.

Я знала о том, какая она суетливая, и какая ненадежная в любви, и что раньше она работала менеджером и не справлялась с работой… всё знала. Но я вряд ли когда-нибудь забуду красоту ее сегодняшних слез. Они напоминали о тех сокровищах, что есть в человеческой душе.

Под ясным и прозрачным голубым зимним небом было невыносимо. Даже я не знала, что делать. Небо голубое-голубое. Как будто вырезанные, темные силуэты сухих деревьев, дует холодный ветер.

«Неужели бога нет?»

На следующий день, как и планировалось, я отправилась в Идзу.

Поездка обещала быть радостной и спокойной, мы ехали небольшой группой: сэнсэй, несколько сотрудников и фотограф. Программа тоже была не очень напряженной.

И всё-таки я думаю. Сейчас эта поездка для меня, как мечта. Как с небес на меня свалилась.

Кажется, что эти полгода наконец-то сбросят свои путы.

За эти полгода… с того момента, как умерла бабушка, вплоть до смерти Эрико внешне мы с Юити все время улыбались друг другу, но внутри наши отношения становились всё сложнее и сложнее. Слишком много было радостного и печального, с чем мы не могли справиться в повседневной жизни, и мы продолжали ценой больших усилий выстраивать безмятежное пространство. Эрико была в нем сверкающим солнцем.

Всё это наполнило мою душу и изменило меня. Эта избалованная, скучающая принцесса издалека напоминает о себе только, когда ее забытые черты проглядывают в зеркале. Я смотрела через окно на проносившийся мимо ясный пейзаж, и во мне дышала безумная пропасть, которая создавалась моим внутренним миром.

…Я тоже выбилась из сил. Я тоже хочу уехать от Юити, хочу, чтобы мне стало легче.

Это очень грустно, но, по-моему, так оно и есть.

Был вечер.

Одетая в юката [13], я зашла в комнату к сэнсэю и сказала:

— Сэнсэй, я до смерти проголодалась, можно я схожу чего-нибудь поем?

Пожилая сотрудница, которая была вместе с сэнсеем, засмеялась:

— Сакураи-сан, ты же совсем ничего не ела. — Они собирались ложиться спать и сидели в ночных рубашках на разложенных постелях.

Я на самом деле была голодная. Эта гостиница славилась своими овощными блюдами, и хотя я не была привередлива в еде, в звездный состав меню почему-то входили одни только ненавистные мне вонючие овощи, так что я практически ничего не ела. Сэнсэй с улыбкой разрешила мне пойти поесть.

Был одиннадцатый час ночи. Я прошагала по длинному коридору в свой номер, где жила одна, переоделась и вышла из гостиницы. Чтобы потом не стоять перед закрытой дверью, я осторожно открыла замок аварийного выхода, расположенного на задворках гостиницы.