Сара Дессен - Страна грез (ЛП)

— Кейтлин, — Роджерсон быстро оглянулся на дом, затем снова уставился на меня. — Вставай сейчас же.

Я попыталась откатиться от него, но стоило мне лишь попытаться сдвинуться с место, как острая боль пронзила все тело — лицо, пальцы, затылок, руки, кожа, ноги, всё словно загорелось от боли. Даже холодная трава подо мной показалась мне вдруг раскаленным песком. Роджерсон подтолкнул меня носком ботинка в поясницу.

— Давай же, — тихо сказал он. И я вспомнила, как он сказал это в первый раз, открывая дверь машины передо мной: «Давай же».

— Нет, — шепнула я в траву, прижимаясь к ней и пытаясь провалиться сквозь землю.

— Вставай, — сказал Роджерсон немного громче, и в этот раз толчок был чуть сильнее, больше напоминая пинок.

Я подтянула колени к груди и сжалась в комок, закрыв глаза. Из палатки до нас доносились звуки музыки, смех и аплодисменты.

— Поднимайся, Кейтлин! — я прижала колени к груди так сильно, как только могла, сжимая зубы и пытаясь думать о чем-нибудь еще. Вот Коринна, она стоит на пляже в Калифорнии и улыбается голубому небу, а океан шумит позади нее. Или Кэсс, она в Нью-Йорке, сидит возле окна и смотрит на миллион огней за стеклом. И я. На что я похожа…

Я засунула руку в карман жакета, приготовившись к очередной вспышке боли, но вдруг нащупала что-то под пальцами. Песок из песочницы в Коммонс Парке. Ох, Кэсс. Я так по тебе скучаю!

— Кейтлин.

Голос Роджерсона вернул меня к реальности, где он снова и снова дотягивался до меня и пинал, пытаясь заставить меня подняться. Но я лишь сжимала руку в кармане жакета, позволяя крохотным песчинкам впиться в пальцы и молясь, чтобы все поскорее закончилось. Я просто устала. Устала от всего. И чувствовала себя старой ненужной игрушкой. Честно говоря, мне уже было наплевать на все, даже если бы беспокойство было последним, что я бы могла почувствовать в этой жизни.

— Кейтлин, — снова Роджерсон, — я сказал тебе…

Вы знали, что по земле звук доносится раньше, чем по воздуху? Ты просто чувствуешь его. Я почувствовала, как что-то приближается, раньше Роджерсона. И мгновение спустя до моих ушей донеслись поспешные шаги и какой-то шум, затем сбивчивое дыхание и, наконец, голос.

Мама.

— Прекрати! — крикнула она. — Отойди от нее сию же секунду!

— Я не… — начал Роджерсон. Где-то вдалеке раздались сирены полицейских машин. Мой парень отступил на шаг: он тоже их услышал.

— Ты, мерзкий подонок! — мама опустилась на траву возле меня. — Кейтлин, ты слышишь меня?

— Нет, — прохрипела я, не в силах поднять голову.

— Потерпи немного, — ее пальцы пробежали по моей щеке, убирая волосы с лица. — О господи, Кейтлин. О господи!

Я с трудом повернулась к ней, но она больше не смотрела на мое лицо, теперь ее глаза внимательно оглядывали все мое тело, и видели каждый синяк, каждую царапину, старую и новую. Всё.

Роджерсон отступал куда-то, пока мама обнимала меня, словно пытаясь забрать всю мою боль. Сирены звучали громче, и я могла разглядеть синие вспышки света. Хлопали какие-то двери, музыка внезапно прекратилась, и все вдруг замерло.

— Маргарет? — донесся до нас голос Боу. — Что происходит?

— Что случилось? — а это уже папа, вот он бежит к нам, что есть силы. — Кейтлин? Милая, что с тобой?!

— Все закончилось, — ответила мама, больше даже для меня, чем для него, и по ее голосу я поняла, что она плачет. — Все закончилось. Я здесь, милая. Все хорошо.

— Что произошло? — снова спросил папа, но никто не ответил ему. Полицейские вышли из машины, я слышала их голоса и голос Роджерсона, и, собрав последние силы, попыталась подняться, чтобы увидеть его, но безуспешно. Вокруг нас столпились гости, пришедшие на вечеринку, и я прищурилась, чтобы разглядеть все. Вот отец, он говорит с полицейским. А вот и другой полицейский — и возле него Роджерсон, что-то сердито объясняет. Боу плачет на плече Стюарта, они стоят совсем рядом, и мне слышно, как она повторяет: «Я должна была знать, я должна была знать!». А мама все еще обнимает меня, успокаивающе говоря, что все закончилось, все будет в порядке, прямо как в тот день, когда Кэсс нечаянно поранила меня совочком. Я же не в силах даже ответить, что мне жаль, что ей пришлось увидеть все это. Сломлена морально и физически — он забрал у меня все.

Но он — все, что у меня было, все, что я любила!

И, когда я сквозь какую-то пелену увидела, как полицейские уводят Роджерсона, заломив ему руки за спину, я дико рванулась вперед, пытаясь помешать им и не дать ему уйти.