Пол Дебрик - Кирпич. История хулигана

Первое, что меня поразило в Дарэме — запах. Едкая, жуткая вонь, порожденная смесью мочи и рвоты. Уверяю вас, аромат тот еще. Я вошел в одиночную камеру, и дверь захлопнулась за моей спиной. Первое впечатление — в камере страшно воняло. Я сразу ощутил тот самый запах, и мне стало совсем хреново.

На следующее утро нас вывели на завтрак. Но как можно назвать это завтраком? Им следовало бы соблюдать Закон об описании товаров. [31] Закон принят в Великобритании в 1968 году. В нем признаются преступлением ложные или вводящие в заблуждение описания товаров или услуг. К таким описаниям относятся цена, количество или размер, состав, предприятие-изготовитель и т. д. К черту завтрак, сказал я себе, интересно, что же здесь дают на обед? Короче, жрачка оказалась полным дерьмом. Так как я сидел в одиночной камере, мне не с кем было поговорить. Нас выпускали на час в день на прогулку вокруг спортивной площадки. Разрешалось ходить только кругами, как каким-то животным в клетке. Впрочем, я считаю, что именно ими мы и являлись. По воскресеньям всем позволялось посещать церковь. Так как это означало лишний час вне камеры, туда отправлялись все. Единственный раз в своей жизни я каждое воскресенье посещал церковь, хотя являлся прожженным атеистом.

Дни тянулись один за другим. Через 5 недель пребывания в «одиночках» нас должны были перевести в тюрьму для молодых преступников. Одна половина отправлялась в Кастингтон в Нортумберленде, а другая, в том числе и я, в Дирболтскую тюрьму для молодых преступников в Бернард Касл. Она резко отличалась от Дарэмской. Нас поместили в четырехэтажные блоки. Заключенному выдавался ключ от его камеры, и он мог более-менее свободно перемещаться. Большая разница по сравнению с 23 часами в сутки в «одиночке»! Тогда я был молодым парнем, и меня не особо заботило отношение ко мне со стороны других. Дирболт не отличался особо строгим режимом, и мы с удовольствием воспользовались этим обстоятельством. По-моему, около половины заключенных Дирболта являлись жителями Мидлсбро, и большинство из них были футбольными хулиганами. В свое первое утро там я спустился в столовку. Камера парня, стоявшего на раздаче, находилась на моем этаже. Когда я подошел к нему, он положил мне совсем чуть-чуть овсянки. И тут же услышал в свой адрес: «Эй, приятель, а ну-ка полную поварешку!» Он никак не отреагировал на мое указание, что было равносильно: «Да пошел ты». Таким образом, у меня появился первый враг. Я подумал: «Ладно, подожди пока мы не вернемся на свой этаж, гаденыш».

Когда мы вернулись на свой этаж, охранник запер нас и ушел. Я направился прямо к камере того парня и сказал: «Мне надо поговорить с тобой». Он открыл мне дверь. «Большая ошибка», — сказал я ему и — «бац!» — зарядил с правой, заставив парня попятиться. Я вошел внутрь и добавил ему еще несколько ударов по голове, дав понять обитателям моего этажа, что со мной шутки плохи. По идее, тот парень мог заложить меня начальнику тюрьмы, но следует отдать ему должное, что он этого не сделал. Хотя под глазом у него еще долго красовался синяк.

На своем этаже я быстро приобрел репутацию «крутого парня». Мне предстояло провести здесь два года, так что другого выбора попросту не было. От некоторых издевательств, которые имели место в Дирболте, мороз пробегал по коже. Стоило кому-то проявить слабость, как его сразу же начинали мучить. Тюрьма для молодых преступников — не место для слабаков. Здесь выживали сильнейшие. И мне пришлось с этим смириться. Когда на этаж прибывали новые парни, которые оказывались идиотами (поверьте, таких было достаточно много), они немедленно становились объектами для издевательств. От них отбирали мыло, шампунь и зубную пасту — три бесценные вещи за решеткой.

Как я уже сказал, каждому из нас выдавали ключ от его камеры. Главное было — не забыть закрыть дверь на двойной оборот. Если она просто захлопывалась, то ее с легкостью открывали с помощью кусочка тонкого пластика вроде кредитной карты. В тюрьме было полным-полно воров. Много раз я видел, как идиоты не запирали свои двери, когда отправлялись по делам. Стоило им только повернуться спиной, как их камеры вскрывались и обыскивались. Парни дрались друг с другом за право первыми войти туда, чтобы стать обладателями наилучшей добычи.

Каждое воскресное утро наши камеры инспектировали. И слабаки драили их перед проверкой. Нам бы крепко досталось, если бы их засекли за этим занятием, особенно во время уборки. Издевательства не приветствовались руководством тюрьмы, но в то же время были обычным явлением. Если новички оказывались нормальными парнями, с ними ничего не делали. Но если они являлись слабаками, то подписывали себе приговор. Одно из наших развлечений заключалось в следующем: четверо или пятеро парней подкрадывались к чьей-нибудь камере с одеялом в руках, и кто-то из них стучался в дверь. Как только она открывалась, одеяло набрасывалось на голову несчастному и его хорошенечко избивали. Иногда это делалось просто так, ради забавы.