Бенджамин Констэбл - Три жизни Томоми Ишикава

– Нет, я говорю об опасном безумии. Психопатия. Серийный убийца.

– Все может быть… – Беатрис провела рукой по лежавшим перед ней страницам. – Ну да, конечно… это адрес.

– Простите?

– Это адрес, а не человек. Charlesstreetny15@hotmail.com.

– Да, но люди часто делают адреса из своих имен. Письмо от человека по имени Чарлз Стритни. Ну или Стритни – его прозвище.

– Нет, имеется в виду дом номер 15, на Чарлз-стрит в Нью-Йорке. В двух кварталах от того места, где мы сейчас сидим, – сказала Беатрис и пристально взглянула на меня, словно усмотрела в этом несчастливое стечение обстоятельств, но молчать не могла.

Я удивленно уставился на нее.

– Такое чувство, как будто каждую минуту, что я провожу с вами, ставки повышаются.

– Совсем близко. Видите перекресток? Не тот, а следующий. Это там.

– Черт. Больше всего в письме меня беспокоит даже не личность Чарлза Стритни.

– А что же?

– Как он узнал, что я в Нью-Йорке?

– А кому вы говорили, что едете сюда?

– Никому.

– Совсем никому?

– Да, – ответил я.

– Значит, вы никому не говорили, не посылали открыток и электронных писем?

– Я послал одно письмо. Но адресат никому ничего не скажет.

– Откуда вы знаете?

– Я послал его Томоми Ишикава.

– Напомните, когда она умерла?

– Пятнадцатого марта.

– И у нее до сих пор активный почтовый аккаунт?

Я почувствовал себя идиотом. Письмо, которое я отправил Бабочке, должно было вернуться ко мне.

– Вы уверены, что она умерла?

Я вспыхнул.

– У каждого мейла есть идентификатор, который показывает IP компьютера, откуда письмо было послано, – объяснила Беатрис. – А у каждого компьютера, имеющего выход в Интернет, есть собственный адрес. Поэтому, как правило, можно выяснить, где находился человек в тот момент, когда он что-то послал. Проверить нетрудно. Тому, кто получил письмо, которое вы отправили Бабочке, ничего не стоило узнать, что вы в Нью-Йорке.

– Когда вы говорите «можно выяснить», то имеете в виду – гипотетически? Или вы хакер, который умеет разговаривать в двоичной системе и находить шифрованные коды в письмах?

– Для этого не нужно быть хакером. Просто смотришь на исходный код, и где-то там будет IP-адрес. Его надо скопировать и поместить на сайт, который отслеживает IP-адреса, и тогда узнаешь как минимум в каком городе находится отправитель. Если повезет, получишь конкретику.

– Что значит – сайт, который отслеживает IP-адреса?

– Таких сайтов полно в Сети.

– Откуда вы знаете?

– Напротив, мне интересно, почему другие не знают.

– Я немедленно хочу это сделать.

– Не получится, я ведь только что пришла. Выпьем еще пива. А потом я вас кое-куда отведу и покажу одну интересную вещь.

– Что?

– Небольшое нью-йоркское сокровище. Думаю, ваша Бабочка одобрила бы.

Шестеренки крутились, зубцы мелькали, жизнь двигалась дальше. Одним стремительным движением – или, напротив, не двигаясь – день превратился в вечер.

Откуда-то из-за спины подкрался Кот и понюхал туфли Беатрис, потом лодыжки. «Кот!» Ни стыда ни совести.

– О чем вы пишете диссертацию? – спросил я.

– О еде.

– А, да, вы говорили. Люди и еда.

– О том, как мы к ней относимся, от упаковки и хождения за покупками до застольных манер, ритуалов, вкусов, ну и так далее. Я анализирую, какую роль играет еда для людей как для биологического вида и нет ли альтернативных способов ее восприятия, которые могли бы оказаться гораздо полезнее в глобальном, культурном и индивидуальном смыслах.

– Вы всегда так говорите, если вас спрашивают?

– Типа того.

– Боюсь, я совсем не понимаю, о чем речь.

– Ну вот пример. Мы поглощаем в качестве лакомств массу еды, которую считаем вредной для здоровья. Чтобы внушить самим себе ощущение успеха, мы балуем себя лакомствами постоянно и постепенно усваиваем, что успех неразрывно связан с вредной едой. Есть множество других странных идей, например что хорошая еда нуждается в многослойной обертке. Наши пищевые привычки обычно довольно-таки бессмысленны, если присмотреться повнимательнее.

– Звучит интересно.

– Да, очень. И сложно. Очень широкая тема. Придется ее сузить.

– Где вы учитесь?

– В Новой школе.

– В какой Новой школе?

– Здесь есть институт, который называется Новая школа.

– Он правда новый?

– Ну… так себе.

– Вы из Нью-Йорка?

– По большей части.

– В смысле?

– Я много где жила, в основном в пригороде Нью-Йорка или в самом Нью-Йорке. Неподалеку отсюда я училась в старшей школе. А вы? Вы родом из Лондона?